Чарли Чан идет по следу

– Господа, – перебил мистер Бенбоу, – я, право, чувствую себя как-то неловко. Ну да, я выходил ночью из номера. У нашей с Бетти дочери шестого февраля день рождения, а мы в суете забыли ее поздравить. Но Бетти сказала, что если отправить телеграмму прямо сейчас, то с учетом шестичасовой разницы во времени она успеет попасть в Акрон вовремя. Я быстренько встал, оделся и вышел. В холле, кроме уборщиков, никого не было. Вы полагаете, я должен был сообщить об этом полиции? А что тут особенного? Да, я отправил телеграмму. Может, еще надо было рассказать Скотланд-Ярду, сколько раз я посещал уборную? Я не имею отношения к убийству, мистер Кин, и, пользуясь случаем, который вы мне предоставили, во всеуслышание объявляю о своей невиновности. – Он перевел дух и добавил: – Я купил в Гонолулу кинопроектор, мы с Бетти посоветовались и решили… Одним словом, приглашаем вас всех в последний вечер пребывания на корабле посмотреть фильм о нашем путешествии.

Все одобрительно загалдели и вновь наполнили бокалы. Мистер Росс поднялся с места, тяжело опираясь на трость.

– Ну что же, господа, – улыбнулся он. – Наше путешествие было интересным. Я рад, что попал в эту группу и познакомился со всеми вами. Скорблю о смерти Мориса Дрейка, хороший был человек. В ту ужасную ночь в Лондоне, когда мистер Дрейк лежал в душном номере отеля «Брум» с ремнем на шее, принадлежащем доктору Лофтону…

– Кто вам сказал, что ремень принадлежал Лофтону? – громко спросил Стюарт Вивьен.

– Ну, насколько я осведомлен, ремень убийца украл у доктора Лофтона…

– Глупости, – развязно произнес Вивьен, отпивая из бокала. – Вообще, хватит прикидываться, господа. Многие из вас знают, что задушили Дрейка ремнем, но не багажным, а от кинокамеры, и принадлежал он не нашему экскурсоводу, а Элмеру Бенбоу.

Глава XIX. Первый камень

Макс Минчин снял треуголку и швырнул ее в сторону. Санда поспешила успокоить мужа, услужливо пододвинула ему тарелку и, ласково поглаживая по руке, попросила не нервничать. Супруги и в самом деле не предполагали, что вечеринка превратится в судебное разбирательство. Элмер Бенбоу выдержал паузу, выпил воды, поднялся и негромко произнес:

– Я, наверное, совершил ошибку, не рассказав о ремне…

– Вы послали его в подарок дочери? – съязвил Рональд Кин.

– Вы недоброжелательный человек, капитан, – ответил Бенбоу, – и ваша враждебность ко мне ничем не оправдана.

– Не ссорьтесь, господа, – вмешалась Санда. – Давайте выслушаем мистера Бенбоу. – Я, например, понятия не имела о ремне от кинокамеры.

– Я узнал об убийстве Мориса Дрейка рано утром и пошел к нему в номер, – сказал Бенбоу. – Ну да, я проявил любопытство, но у нас в Акроне так принято, что если кто-то умирает, в дом покойного приходят соседи и знакомые, вот я и зашел. Кроме слуги в комнате никого не было: полиция еще не приехала. Я наклонился над телом Дрейка и заметил у него на шее ремень, который, как мне показалось, я где-то видел. Однако я не поверил своим глазам, кинулся обратно в наш с Бетти номер, достал кинокамеру и убедился, что ремень от нее исчез. Похоже, его кто-то украл. Жена настояла, чтобы я сообщил о пропаже доктору Лофтону. – Элмер посмотрел на гида. – Я так и сделал.

– Да, – подтвердил Лофтон.

– Я еще тогда подумал: не рассказать ли все полиции? – продолжал Бенбоу. – Я признался мистеру Лофтону, что боюсь Скотланд-Ярда, а доктор обнял меня за плечи и посоветовал: «Не говорите ничего и не расстраивайтесь, предоставьте эти нюансы мне. Я знаю, что не вы убили мистера Дрейка, и позабочусь о том, чтобы вас не впутывали в расследование». Я с радостью согласился, а потом услышал, что доктор Лофтон опознал в орудии убийства свой собственный багажный ремень. Вот и все. Господин Вивьен ехидно выспрашивал у меня о ремне, когда мы ехали во Францию. В Париже, где я купил новый ремень, Вивьен опять задирал меня, что, дескать, это я прикончил мистера Дрейка. Чушь собачья!

– Это правда, сэр? – обратился Чан к Вивьену.

– Я с самого начала знал, что Дрейка задушили ремнем Бенбоу, но один человек из нашей группы – крупный специалист по уголовному праву – порекомендовал мне помалкивать. Я, конечно, имею в виду мистера Тайта.

– Почему же сегодня вы заговорили о ремне от кинокамеры? – удивился Чарли.

– Тайт сказал мне, что пора разобраться с этим ремнем. Хватит утаивать факты, надо выложить все начистоту. Мистер Тайт считает, что вы, инспектор, достаточно умны и, зная детали преступления, обязательно докопаетесь до истины.

– О, – воскликнул Чарли, – мистер Тайт оказывает мне огромную честь!

– Мне больше нечего добавить, – произнес Бенбоу, вытирая потное лицо платком. – Об остальном спросите у мистера Лофтона.