Чарли Паркер. Книги 1 - 10

– На кого работаешь?

– На его отца.

– Кто такой?

– Отца зовут Беннет Пэтчет. У него ресторан в Скарборо, «Дюны».

– Какое отношение к нему имеет Проктор?

– Дэмиен Пэтчет, сын Беннета, возможно, был знаком с ним. Проктор присутствовал на похоронах Пэтчета. Я думал, у него есть какие-то мысли относительно психологического состояния Дэмиена перед самоубийством.

– Психологического состояния, вот как? Красиво излагаешь, этого у тебя не отнять. Есть сомнения насчет того, как тот парень умер?

– Ничего определенного. Он застрелился в лесу возле мыса Элизабет.

– Тогда с какой стати его отец платит тебе за расследование?

– Хочет выяснить, что подвигло сына на самоубийство. Неужели так трудно понять?

Позади нас, на дороге, появилась машина судмедэкспертов. Уолш тронул напарника за руку:

– Элиот, введи их в курс дела, проводи к месту.

Сомс послушно отправился исполнять указание, но безукоризненно гладкий лоб прорезала морщинка недовольства, как у мальчишки, которого не допустили к разговорам взрослых. Может, он и не был таким размазней, как мне показалось.

– Новенький? – спросил я.

– Хороший парень. Честолюбивый. Хочет раскрывать преступления.

– Ты себя таким помнишь?

– Я таким никогда не был. И честолюбием не отличался, а то был бы сейчас где-нибудь еще. Но преступления раскрывать мне по-прежнему нравится. Придает жизни хоть какой-то смысл. Хотя бы понимаешь, за что тебе зарплату дают, а без этого человеку нельзя. Но давай вернемся к этому твоему Пэтчету. – Он оглянулся через плечо – Сомс разговаривал с каким-то мужчиной, натягивавшим на себя белый защитный костюм. – Напарник мой любит все по правилам делать. Отчет составляет по ходу работы. Аккуратист. – Уолш повернулся ко мне. – Я же печатаю, как та обезьянка у Боба Ньюхарта, и отчет предпочитаю составлять в конце, а не в начале. Картина у меня складывается такая. Ты расследуешь самоубийство ветерана, и расследование приводит тебя сюда, к другому ветерану, который вроде бы тоже покончил с собой, но прежде чем выстрелить себе в голову, выпустил почти весь магазин в кого-то снаружи. Я правильно понимаю?

Снаружи. Я задумался. Если опасность угрожала снаружи, почему Проктор стрелял в стены? Бывший военный – плохой стрелок? Это не объяснение. Но ведь комната была закрыта изнутри, и, следовательно, источник опасности находиться там не мог.

Или мог?

Оставив эти мысли при себе, я согласно кивнул:

– Пока – да.

– Сколько было тому парню, Пэтчету?

– Двадцать семь.

– А Проктору?

– Около пятидесяти, я бы сказал. Пятьдесят с небольшим. Участвовал в первой иракской.

– Ты бы назвал его общительным?

– Не имел удовольствия быть знакомым.

– Но он жил здесь, а Пэтчет в Портленде?

– В Скарборо.

– Расстояние немаленькое.

– Пожалуй. Это допрос, детектив?

– Допрос – это свет в глаза, потные парни с закатанными рукавами, адвокаты. Мы просто разговариваем. Я вот к чему: как Проктор и Пэтчет могли познакомиться?

– Это так важно?

– Важно, потому что ты здесь, а они оба мертвы. Давай, Паркер, колись.

Смысла отмалчиваться я не видел, но кое-что решил все же попридержать на удачу.

– Сначала я думал, что Проктор, может быть, из тех ветеранов, которым поручают встречать возвращающихся домой солдат, и что вот так он познакомился с Пэтчетом. Но теперь у меня другая версия: возможно, эти двое участвовали в некоем совместном предприятии.

– Пэтчет и Проктор. Похоже на название юридической фирмы. И что же это за предприятие?

– Точно не знаю, но отсюда до границы рукой подать, а мотель недавно использовали как склад. В номере, соседнем с тем, где застрелился Проктор, на полу деревянные стружки и кусочки пенопласта. Думаю, остались от упаковочных ящиков. Может, стоит поискать с собакой.

– Предполагаешь наркотики?

– Возможно.

– В дом заглядывал?

– Посмотрел, там ли он, и только.

– Обыскал?

– Это было бы незаконно.

– На вопрос ты не ответил, но предполагаю, что обыскал. Я бы так и сделал, а ты ничем меня не лучше. Поскольку дело свое ты знаешь, то и конверт с деньгами под матрасом нашел.

– Разве? Как интересно.

Уолш прислонился к моему капоту, посмотрел на трейлер, перевел взгляд на грузовик, потом на мотель. Лицо его посерьезнело.

– Итак, деньги у него есть, продукты в холодильнике, выпивки и сладкого хоть отбавляй, да и грузовичок вроде бы на ходу. Однако ж человек баррикадируется в комнате, палит в окно и в дверь, а потом сует ствол в рот и спускает курок.

– Телефон, телевизор и радио – все разбито.

– Видел. Чьих рук дело, его самого или кого-то еще?

– Трейлер цел. Книги на полках, одежда в шкафу, матрас на кровати. Если бы кто-то хотел тут все разгромить, деньги бы нашел.

– При условии, что они ему нужны.

– Я разговаривал в Лэнгдоне с одним парнем, Станденом. Он таксидермист, но еще и бар держит.

– Любишь ты такие городишки, – сказал Уолш. – Открыл бы твой знакомый еще и похоронную контору, ему б цены не было.

– По словам Стандена, у Проктора были проблемы. Призраков видел.

– Призраков?