Чарльз Маккей Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Чудачества населения больших городов — неиссякаемый источник удовольствия для тех, кто достаточно отзывчив, чтобы симпатизировать и сопереживать всему человеческому роду, и кто, сколь бы утончен ни был сам, не станет насмехаться над скудоумием или нелепыми и комичными чертами пьяницы-мастерового, опустившегося нищего, мальчишки дурного нрава и всех тех разношерстных праздных, беспечных и склонных к подражательству людей, что наводняют улицы и переулки крупных городов. Кто-нибудь, намереваясь побродить по большому городу в поисках того, что достойно сострадания, и упиваться своим горем, быть может, найдет много такого на каждом углу, но вряд ли кто из нас захочет составить ему компанию. Сочувствие и жалость тех, кто, занимаясь такого рода изысканиями, лишь проливает слезы, не облегчают людских страданий. Слишком часто сердобольные философы, убиваясь над чужим несчастьем, сужают свое поле зрения и за пеленой слез не могут разглядеть пути борьбы с теми невзгодами, которые оплакивают. И точно так же зачастую можно обнаружить, что филантропом в полном смысле слова является человек, не склонный проливать слезы, — наилучший целитель, излучающий жизнерадостность даже в самых критических ситуациях.

На описание тягот человеческого бытия и бичевание преступлений, пороков и действительно опасных прихотей людской массы истрачено так много перьев, что наше перо к ним в этом не присоединится, по крайней мере в данной главе. Цель ее написания более приятна: пройдя по оживленным, многолюдным местам больших городов, мы по мере повествования исключительно ради развлечения обратим внимание на некоторые из безвредных прихотей и причуд бедноты.

Прежде всего нельзя пройти мимо тех произносимых всюду фраз, которые с большим удовольствием повторяют и со смехом воспринимают люди с огрубелыми руками и чумазыми лицами, нахальные мясники и посыльные, падшие женщины, кучеры наемных экипажей, кебмены и те праздношатающиеся субъекты, которых часто можно видеть на улице. Эти фразы неизменно вызывают смех у каждого, кто их слышит. В большинстве своем они, насколько можно судить, применимы к любым жизненным ситуациям и являются универсальным ответом на любой вопрос; короче, это излюбленные жаргонные выражения в тот или иной период времени, выражения, которые, пока длится недолгий срок их популярности, скрашивают толикой веселья и озорства безотрадное существование жалких нищих и низкооплачиваемых рабочих, давая им, равно как и их более удачливым и состоятельным собратьям, повод для веселья.

Фразами такого рода в особенности изобилует Лондон, где они появляются внезапно, не вполне ясно, в каком именно месте, и за несколько часов неведомым образом охватывают все население города. Много лет назад коронной фразой (ибо, хоть это и односложное слово614, но оно являлось законченным высказыванием) было словечко «сказанул». Это странное слово завоевало исключительную популярность у толпы и очень быстро приобрело почти неограниченный смысл. Когда вульгарный остряк хотел выразить недоверие и одновременно вызвать смех, не было ему в том более надежного подспорья, чем это расхожее сленговое выражение. Когда у человека просили об услуге, которую он не считал нужным оказывать, он выражал свое отношение к самонадеянности просителя восклицанием «Сказанул!» Когда вредный мальчишка хотел досадить прохожему и развеселить приятелей, он глядел тому в лицо, кричал: «Сказанул!», и это неизменно срабатывало. Когда участник спора желал подвергнуть сомнению правдивость оппонента и сразу отмести аргумент, который не мог опровергнуть, он, презрительно улыбаясь и нетерпеливо пожимая плечами, произносил: «Сказанул». Это универсальное односложное слово выражало все, что он хотел сказать, и не только давало собеседнику понять, что тот лжет, но и говорило ему, что он чудовищно заблуждается, если считает, что на свете найдется простофиля, который ему поверит. «Сказанул» звучало во всех пивных и на каждом углу, и им были исписаны все стены на мили окрест.

Однако, как и все земное, это словцо имело свой срок существования и исчезло так же внезапно, как и появилось, бесповоротно утратив популярность и выйдя из употребления. Его место занял очередной, так сказать, претендент на престол, который имел неоспоримую власть, пока, в свою очередь, не был низвергнут новоявленным преемником.