Чародей

Но насущным вопросом было: что делать с перевозбужденной женщиной? Разумным выходом казалось отвести ее обратно ко мне в приемную и напоить чаем. Так мы и сделали. Кристофферсон отправилась на поиски Чарли, который, к счастью, оказался в доме при церкви, – он занимался с детьми, готовил их к конфирмации. Он смог завершить урок немедленно и прийти ко мне в клинику. При виде его миссис Визард вновь заблажила в полную силу. Она снова и снова повторяла историю своей депрессии – черной тучи, окутавшей душу и дух и сгущавшейся с каждым повтором, – и молитвы на могиле старого священника.

– Какую молитву вы использовали? – спросил Чарли.

– О святой отец, самую простую. Я просто повторяла: «Боже, милостив буди мне грешной», и тут у меня в руке появилось невероятное чувство – будто очень сильный свет включили…

– Свет? Свет в руке? Как это?

– Не только в руке. Меня всю словно омывал очень сильный свет, но особенно руку, конечно. Я, кажется, выражаюсь непонятно? Я так и думала. Потому что это была пронзительная ясность – удивительная ясность, – но я не могу ее описать.

Чуть раньше я сунул ей под мышку термометр. Сейчас я его вытащил и посмотрел. Столбик показывал удивительно высокую температуру. Я бы сказал, феноменально высокую, притом что миссис Визард, судя по виду, была абсолютно здорова.

– Мое предложение – чтобы вас немедленно отвезли домой и вы хорошенько отдохнули. Следует понять, постоянно ли это чудесное исцеление. Я никоим образом не умаляю величие пережитого вами, но вы же понимаете – нужно крайнее благоразумие, прежде чем мы расскажем об этом кому-либо еще.

– Да, святой отец, я прекрасно понимаю. Но я исцелилась навсегда, я чувствую.

– Будем молить Бога, чтобы так и вышло. Доктор Хатчинс, вы не сочтете за труд отвезти миссис Визард домой?

Когда они ушли, Чарли спросил:

– Ну, что ты думаешь?

– Я думаю, она истеричка, но кто скажет, что это значит на самом деле? С истериками вечно происходят чудодейственные исцеления, но это не отменяет того факта, что они в самом деле исцеляются, по крайней мере на время. Возможно, это просто необычное временное облегчение. Но я ни на секунду не стану отмахиваться от истины того, что произошло. Она молилась на могиле человека, которого считала святым. На данный момент она здорова. А ты-то что думаешь?

– Я едва смею надеяться. Мне кажется, это потрясающе, удивительно, в том числе и то, что оно произошло здесь и сейчас. Кто скажет, что из этого выйдет? Но конечно, нужна осторожность.

– Да, крайняя осторожность.

Вот с чего все началось. Но как мы могли проявить осторожность, когда Пруденс Визард была столь решительно неосторожна? Она ходила гордая, как петух, по выражению Чипс, оттого что удостоилась чудодейственного исцеления. Она не могла молчать. Она хватала за петлицу прихожан в церкви и выкладывала им свою историю. Чарли едва удалось запретить ей публично «свидетельствовать» перед всей конгрегацией, что отец Хоббс дотянулся с того света и коснулся ее. Она несколько оскорбительно отзывалась о моей клинике, не сумевшей ей помочь. Она говорила неприятные вещи и про Кристофферсон, называя ее садисткой, обожающей причинять боль под видом помощи. Она была надоедлива, но терпима, пока не начала проповедовать на могиле отца Хоббса.

22