Чародей

Или, скорее, где она была, когда фаэримм телепортировался в безопасное место. С колотящимся сердцем Такари двинулась назад по темному коридору. Плоть вокруг нее оставалась вялой и неподвижной, но тяжелой и удушающей. Она поймала себя на том, что борется, чтобы не дышать, и даже преуспела в этом, но кашель сдержать не удалось. Еще больше мерзкой желчи фаэримма хлынуло ей в горло, и ее чуть не стошнило, но она сумела подавить этот порыв, напомнив себе, что в конце концов проглотит еще больше этой ужасной дряни. Она подошла к зубам твари и, обнаружив, что они сжаты у нее за спиной, прижалась спиной к нёбу. Зубы разошлись. Снаружи хлынул луч яркого солнечного света, принеся с собой столь необходимый поток прохладного горного воздуха. Вдыхая сквозь пальцы, чтобы не проглотить больше ни крови, ни желчи, Такари втянула воздух, выкашляла красную слизь, которая могла принадлежать ей или фаэримму, и снова наполнила легкие. Только после того, как она овладела своими рефлексами, она повернулась и выглянула из-за шершавых губ существа.

Под ней лежала обширная лестница мертвых и бесплодных виноградников, спускавшихся к боевым стенам Эверески серией окутанных дымом террас, где не было видно ни одного живого существа, кроме конусообразных фигур пятидесяти плавающих в воздухе фаэриммов.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

12 флеймрула, Год Дикой магии

Восточная стена горы Унтриввин стояла в миле от нее, маячившая скала и лед, скрытая завесой молочно-белого пара, ее очертания были различимы лишь как тусклый серый клин на фоне ярко-серого неба. Перед горой виднелось расплывчатое темное пятно, лениво летящее овалом примерно на трети высоты. Когда пятнышко достигло конца своей петли и развернулось в противоположном направлении, оно приняло смутную крестообразную форму с длинным тонким телом и стреловидными крыльями. Даже без заклинания ясновидения, которое она наложила, Арр узнала бы в фигуре одного из шадоварских летучих мышей-червей – везераба.

— Значит, нас видят, — присвистнул рядом с ней Туух.

Они стояли на Высоком Льду, глядя на часового поверх затонувшей громады теневого покрова шадовар.

— Нам не придется долго ждать. Арр повернулась к Тууху. С редеющими волосами, черной бородой и темными глазами, он был точной копией знаменитого, и очень неприятного, Хелбена Арунсуна.

— Используй свой рот и говори на Общем — проинструктировала Арр. — У разведчика могут быть не только глаза, но и уши.

— Если это так, то ты, скорее всего, предашь нас своими словами, — ответил Туух, продолжая говорить на Ветрах, используя магию, чтобы разогнать ледяной воздух на свистящем языке фаэриммов. — Даже если он слушает, люди с трудом узнают наши голоса.

          — Шадовары – не люди.

— Они достаточно близки.

— Возможно, но это мой план, одобренный всем Советом Войны. Если это не удастся, ты действительно хочешь дать им повод обвинить тебя?

— Совет Войны меня не пугает.

— И если что-то пойдет не так, они будут винить только тебя. Я позабочусь об этом.

Туух повернулся и, вспомнив, что нужно пользоваться ногами, как человек, помчался прочь по льду. Хотя внутри у нее все горело от желания потребовать дар раскаяния, или, по крайней мере, напомнить ему, что Совет Войны назначил её главной, у Арр не было другого выбора, кроме как отпустить его. Это был главный недостаток фаэриммов – их неспособность работать на общее дело.

Конечно, все они знали это – разве не все они были гениями, самой мудрой расой, когда-либо населявшей Торил? Но это не означало, что они могли преодолеть свою единственную слабость. Существа с таким интеллектом были слишком нетерпимы к глупости других и слишком легко скучали в любой компании, кроме своей собственной. Рано или поздно, каждый договор фаэриммов был обречен распасться в буре встречных ветров и горькой магии. Такова была природа ее народа, и только страх и ненависть к шадоварам заставляли их работать вместе все эти мрачные месяцы заточения в Шараэдиме. Но если план Арр сработает, если она сумеет обманом заставить шадоваров и другие королевства двуногих воевать друг с другом, тогда, может быть, только может быть, она сможет удержать свой народ достаточно долго, чтобы захватить Эвереску. Как только они объявят его питающий магию мифал своим и фаэриммы увидят, чего они могут достичь вместе, кто знает, как долго продлится их терпение? Возможно, Арр смогла бы найти еще более великие цели, чтобы объединить их. Если бы она тщательно планировала и всегда держала мясо наготове перед зубами своих собратьев, то не удивилась бы, увидев, что они заняли свое естественное место хозяев мира, и она стала бы хозяйкой хозяев. Почему нет? Разве она не была самой мудрой и хитрой из фаэриммов?

— Арр! — Это от Безе, принявшей серебровласую форму любовницы Хелбена Арунсуна, Лаэраль Серебряной Руки, вплоть до крошечной конечности, растущей из обрубка руки, которую Лаэраль потеряла в Шараэдиме. — Твои ноги!