Чародей

– Летучий жрец и твой слепой друг поговорят с Адальбертом. Если он не согласится на их условия, придется драться, - Ракел вздохнула. - Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Тебе нужно будет лишь отдать ему меч. И это самая трудная часть сделки.

– Не труднее, чем пробраться туда.

– Сомневаюсь, - покачала головой красотка. - Ты теперь похож на раба, которого держит в плену жестокий хозяин. Он все время требует крови, и ты не в силах противиться его приказам.

– Рабство можно искоренить.

– Но не в этом случае. Здесь поможет только добровольный отказ.

Значит, сегодня ночью решится моя судьба. Что ж, это уже хорошо. Надеюсь, мне дадут в руки меч. Крови, крови… Ну чего же еще может требовать такое великолепное оружие? Ведь именно для этого оно и было создано. Для убийства, а не для созерцания в музее.

Усилием воли я заставил себя не думать о мече. Его мне дадут, это будет в полночь, так что беспокоиться не о чем.

– А почему именно в полночь?

– Добро теряет активность с наступлением тьмы. Так же, как и порождения ночи не любят день. Великий баланс.

Я задумался. Судя по тому, что выступаем мы ночью, мне нужно офигенно выспаться, чтобы не задремать во время переговоров. И как прикажете это сделать?

Ракел присела ко мне на кровать. Спина ее соблазнительно выгнулась, взгляд сделался кошачьим.

– Не возражаешь, если я подоткну тебе одеяло?

На этот раз против я определенно не был.

ГЛАВА 31

Проснулся я за несколько минут до полуночи. В комнате было темно и тихо, лишь мерное дыхание Ракел нарушало тишину. Она сладко спала, положив голову на мое плечо.

И что она во мне нашла? Да ничего. Я - всего лишь очередная ее победа. Заинтересовалась она мной только потому, что я единственный, кто сразу не поддался на ее провокации. Что могу сказать, она выиграла. Но мне от этого не было ни жарко, ни холодно, только какое-то противное чувство не давало мне покоя. Но я постарался засунуть его куда подальше. В конце концов я не сентиментальная барышня, чтобы распускать нюни перед решающей битвой.

Вообще, какая мне разница, что обо мне думает Ракел или кто-либо другой? Более чем вероятно, что сегодня ночью я умру. Так что не все ли равно?

– Дэрриен! Подъем! - что-то с силой ударило в дверь комнаты. Похоже, это Аменохеприти со всего размаху в нее влепился.

Ракел приподнялась на локте и вопросительно уставилась на меня. Я махнул рукой, как бы говоря: все нормально.

– Я сказал, подъем! - не унимался мыш.

– Да встал я уже, встал! - крикнул я в ответ.

Ракел улыбнулась и первой вскочила с кровати.

– Врунишка, - она нежно потерлась носом о мою щеку. - Мы с тобой только друзья, ладно?

– Почему-то я в этом не сомневался, - проворчал я, вставая.

Она ослепительно улыбнулась и вышла из комнаты. Аменохеприти, влетевший внутрь и усевшийся на спинку кровати, проводил ее неодобрительным взглядом.

Как я и думал, для Ракел я был лишь очередным побежденным.

Все оказалось даже проще, чем я предполагал. Благодаря Аргаиву мы беспрепятственно вошли в башню. Ни одного демона я так и не увидел. Но уже горел желанием кого-нибудь прирезать - ведь "Каратель" отдали мне. Иначе никак. Я сам должен был отдать его Адальберту или умереть. Альтернативка так себе.

– Запомни, Дэрриен, - наставлял меня Джемал. - Ты не имеешь права просто так размахивать мечом. За каждого убитого чародея ты будешь отвечать перед самим Карвином. Если только тебя не попытаются убить, не пускай меч в ход. Лучше используй свою магию.

Благодаря кратковременным, но продуктивным тренировкам, я стал гораздо лучше управлять собой. Так, я узнал, что магия в основном питается эмоциями, поэтому лучше держать их в узде. Тогда огонь не вырвется из меня, пока я сам ему не прикажу. Честно говоря, я понятия не имел, возможно ли вообще удержать самую неуправляемую стихию. Вот и проверим.

Адальберт наверное что-то почувствовал, потому что ни одного чародея по пути к тронному залу нам не встретилось. Похоже, они все засели там, ожидая моей мести. Жалкие трусы. Ну ничего, позвольте только мне до вас добраться…

Вот и резная дверь. Я ничуть не удивился, увидев на ней знак качества, который не заметил в прошлый раз: змея, кусающая свой хвост. Почему не лотос? Ведь над троном Адальберта я тогда видел именно его. Да потому что змей Уроборос (как в мифологии называлось это изображение) являл собой символ бесконечности, единства всего сущего, в том числе добра и зла. По крайней мере, так объяснил мне Аменохеприти, а уж он-то разбирался в мифологии куда как лучше меня.

– Чего ты стоишь, как пень? - прошипела мне на ухо Ракел.

Я вздрогнул, затем нервно улыбнулся и приложился к двери ухом. Гул голосов за ней не смолкал ни на секунду. Казалось, будто там находится самый большой пчелиный рой на Земле.

– Адальберт там, - я отступил на шаг. - Ну я ему сейчас устрою адскую…

– Ничего ты не устроишь, - оборвал меня Джемал. - Мы сами с ним поговорим.

– Боюсь, толку от этого не будет. Он не станет вас слушать.

– А тебя?

– Блин, эта гадина меня предала! - я в раздражении хлопнул ладонью по бедру. - Я хочу с ним поквитаться, вот и все!