Чародей

— Не смогу, — признал я. — Я обшарю все семь миров в поисках тебя и выверну наизнанку Митгартр и Эльфрис, точно пустые мешки. Но я не найду тебя, покуда ты сама не пожелаешь явиться мне. Я знаю.

Сдаешься?

— Да, я сдаюсь. — Я поднял руки.

— Я здесь.

Она выступила из-за темного ствола огромного дерева, и, хотя я почти ничего не различал в темноте, я увидел ее: высокую, как очень и очень немногие женщины, тоненькую, как ни одна женщина на свете, и слишком красивую, чтобы я мог в полной мере осознать, насколько она красива.

Я заключил Дизири в объятья, и мы поцеловались. Ее губы были слаще меда и горячими от дыхания жизни; и не было никаких ошибок, которые имели бы значение, поскольку не было таких ошибок, которые мы не могли бы исправить; и была любовь длиною в нашу жизнь, и любовь имела значение — она всегда имеет значение.

Мы отстранились друг от друга, и мне показалось, будто наш поцелуй длился целую вечность, но и вечности было мало.

— У тебя меч Этерне. — Судя по голосу, она улыбалась.

— Он тебе нужен? — задыхаясь, проговорил я. — Он твой.

— Он уже принадлежит мне, — сказала она, — поскольку он твой. Знаешь, почему он называется Этерне?

— Потому что он почти так же прекрасен, как ты, а красота вечна.

Мы снова поцеловались.

— Ты постарел, — сказала она, когда мы снова отстранились друг от друга. — У тебя появились залысины.

— И потолстел. Тебе я могу простить все, что угодно.

Она рассмеялась: веселый звон серебряных колокольчиков.

— Даже любовника помоложе?

— Все, что угодно, — повторил я.

— Тогда я заведу любовника помоложе, и им станешь ты.

Неистовый порыв ветра налетел на нас, и я завернул Дизири в свой плащ, как недавно заворачивал Ульфу.

— Я сам могу стать моложе, но только применив способности, обретенные в Скае.

— Да неужели? — Вся веселость всех юных дев прозвучала в ее смехе.

— Но для этого мне придется вернуться туда, во исполнение своей клятвы.

— Однако ты запросто скакал среди облаков.

— Облако подняла меня в небо, я здесь ни при чем.

Мы опять слились в поцелуе, а когда оторвались друг от друга, обнаружили, что лежим на земле.

— Игра почти закончилась, — прошептала она. — Я пришла, чтобы сообщить тебе именно это. Неужто ты думал, что она будет продолжаться вечно?

Когда Гильф нашел меня, я сидел один, кутаясь в плащ и плача.

— Я поел, — сказал Гильф. — Нам надо идти. Я кивнул и поднялся на ноги.

Облако ждала нас в деревне, стоя задом к ветру. Верхом на ней я поднимался все выше и выше, покуда не оставил грозу внизу; но здесь все равно дул крепкий ветер и было очень холодно. Когда я наконец достиг нашего лагеря в Йотунленде, то едва сумел спешиться, чуть не упав при этом.

— Больше никаких ночных поездок, — пообещал я, и Облако радостно кивнула и наполнила мой ум мыслями об озаренных солнцем облачных горах, вечно меняющихся и вечно новых.

— Хотите, я принесу одеяло, сэр? — Голос принадлежал Ансу. — Я поддерживал ваш костер.

Я кивнул; по правде говоря, я крайне нуждался в одеяле и костре, но сказал:

— Ты должен прислуживать королеве Идн, Анс, а не мне.

— Она спит, сэр. Сейчас я ей не нужен. Я тоже спал, почти все время. Только иногда вставал, чтобы подбросить сучьев в огонь.

— Спасибо. — Я снял шлем и сильно потер голову окоченевшими пальцами. — Но тебе надо выспаться. Скоро начнет светать.

— Сейчас лягу, только сперва помогу вам разуться, сэр. Понимая, что разуваться я должен сам, я все же сел на землю и позволил Ансу стянуть с себя сапоги, а пока Анс очищал их от грязи, с трудом стащил с себя кольчугу.

— Мне нужна чистая одежда, — сонным голосом проговорил я. — Полагаю, в Утгарде я достану что-нибудь.

— Снимите рубашку и штаны, я постираю в реке, — решительно предложил Анс. — Высушу у костра в два счета.

Соблазн был слишком велик.

— Анс?

— Да, сэр?

— Одна женщина сказала, что у меня появились залысины.

— Да, сэр.

— Это правда.

Голый, я растянулся на одеялах, расстеленных Ансом у костра, и завернулся в них.

— Да, сэр, — повторил Анс. — Они хорошо смотрятся, сэр.

— Но я был в шлеме, поэтому они вообще никак не смотрелись. — Увидев, что Анс не понял, я добавил: — Вдобавок там было темно. Она не могла видеть линию волос.

— Наверное, она видела вас в другой раз, сэр.

Анс собрал грязные вещи, которые я снял.

— Должно быть, так. И должно быть, она видела меня уже после моего возвращения из Ская. В Скае никто не стареет, Анс.

— Да, сэр.

— Вообще никто. Я пробыл там двадцать лет и, когда покидал Скай, выглядел не старше, чем в день прибытия. Теперь эти годы настигли меня. Правда, это не имеет значения.

— Нет, сэр, не имеет.

— Значение имеет то, что она наблюдала за мной. Я знаю, Баки и Ури наблюдают за нами из Эльфриса, как мы наблюдаем за оверкинами.

— В жизни не видал ни одного, сэр.

— Видят только те, кто смотрит. Мы видим то, что хотим увидеть.

— Как скажете, сэр.

— Ты собираешься заняться стиркой сейчас?

— Да, сэр.

— Я хочу попросить тебя еще об одном одолжении, пока ты здесь. Ты уже расседлал Облако?

— Нет, сэр. Еще нет. Я расседлаю, сэр.