Чародей лжи. Как Бернард Мэдофф построил крупнейшую в истории финансовую пирамиду

Возможно, за закрытыми дверями Берни Мэдофф и бился в отчаянии, но для внешнего мира он возник из краха как яркая звезда внебиржевого рынка. До сих пор он был членом Совета управляющих NASD, а теперь стал влиятельным лидером восстановления в последующие три года рынка NASDAQ.

Помимо убытков от биржевого краха, рынок NASDAQ боролся еще и с нарушениями дисциплины в NASD – нерешительная Комиссия под водительством Джона Шэда так и не сумела положить этому конец. К огорчению регуляторов и гневу клиентов, наказания за нарушения были мягкими и запоздалыми. Молодой рынок при всем своем технологическом блеске был еще подростком, строптивым и принимающим в штыки любое усиление надзора. Тут впору задаться вопросом: если Мэдофф не понаслышке знал о всех слабостях NASD в качестве внебиржевого регулятора, ему могло прийти в голову, что афера будет сходить ему с рук достаточно долго, чтобы придумать выход из понесенных убытков.

Примерно в это же время Мэдофф вкладывался в оборудование и программное обеспечение фирмы, с тем чтобы быстрее обрабатывать автоматические заказы и опережать конкурентов. В 1983 году Питер провел внедрение нового специального программного обеспечения для внутренней автоматизированной системы заказов. Завершенная после краха 1987 года, эта система установила новый стандарт скорости обработки клиентских заказов.

После краха Мэдофф продолжил инвестиции в фондовую биржу Цинциннати (опять-таки удивительно высокие для его фирмы издержки!), которые помогли почтенной региональной бирже перейти на электронный способ ведения бизнеса.

Когда NASD в конце десятилетия ввел «предрассветный трейдинг», то есть перенес начало торгов на внебиржевом рынке на 4 часа утра по времени Восточного побережья, фирма Мэдоффа (и некоторые другие) как будто только того и ждала: у них уже был набран персонал, необходимый для торговых операций после завершения рабочего дня – в вечерние и ночные часы.

В 1990 году Берни Мэдофф, еще больше повысив свою и без того высокую репутацию в отрасли и у регуляторов, стал председателем NASDAQ. Работа в комитетах и инициативы его собственной фирмы на технологическом передовом рубеже имели больше практического значения для формирования NASDAQ, чем три срока председательства – каждый длиной в год, – зато высокая должность была замечательной трибуной. Трибуна понадобится ему в битве, с которой у многих ветеранов биржевого сообщества всегда будет связано имя Берни Мэдоффа, – в битве за внедренную им в 1988 году практику платить несколько центов за акцию розничным брокерским фирмам, чтобы те направляли ему заказы своих клиентов.

Эти центы он называл «отчислениями за поток заказов» и «комиссионными». Биржи, которые традиционно принимали такие заказы, в основном Нью-Йоркская фондовая биржа, назвали эти выплаты «чистой воды взяточничеством» и «откатами». Они отчаянно боролись за объявление такой практики незаконной, но в конце концов проиграли битву с регуляторами после того, как было установлено, что ордера фирм, получавших от Берни свои «центы», исполнялись быстрее и дешевле, чем на Большом табло. К началу 1990-х годов более 5 % всех сделок с акциями, котирующимися на Большом табло, будут фактически осуществляться в компьютерах Берни Мэдоффа. В одном научном исследовании рынка отмечалось, что «хотя, строго говоря, фирма Мэдоффа не является фондовой биржей, она де-факто функционирует как суррогат Нью-Йоркской фондовой биржи».

Деятельность Мэдоффа по оплате потока заказов создала ему много врагов среди могущественных людей Уолл-стрит, у которых имелся доступ к внутренним источникам информации о нем и его фирме. Похоже, никто из этих недружественных и высокопоставленных противников не нашел никакого следа скрытой пирамиды, – найдя таковые, они бы, разумеется, воспользовались этим, чтобы дискредитировать и уничтожить его в ожесточенной битве вокруг его практики «комиссионных».

Однако то, что они ничего не нашли, еще не значит, что афера тогда не началась. Это может просто-напросто означать, что Мэдофф заложил первые камни своей пирамиды на менее всего заметном и менее всего регулируемом поле финансового ландшафта – в офшорных хедж-фондах.