Чародей на том свете

У Данилы и часового отвисли челюсти. Упуат, на секунду смешавшись, впрочем, тут же нашелся.

— Немедленно задержи этого негодяя! — воззвал он к охраннику. — Это вражеский лазутчик, замаскировавшийся под меня! Видишь, у него личина перекосилась, нос набок съехал!

Вновь прибывшая личность испуганно схватилась за нос. Крепыш, грозно выставив автомат, двинулся вперед.

— Ну-ка, господин хороший, поднимите лапы вверх!

— Ты что, Осипенко! — как резаный, заорал субъект номер 2. — Да я тебя в бараний рог согну!

Солдат затормозил и растерянно смотрел то на одного, то на другого Владилена Авессаломовича.

— Не слушай его, Осипенко! — обрадовался Упуат тому, что разузнал имя вояки. — Видишь, как хитер и коварен враг!

— Позвоню я лучше на КП, — решил страж. — Вызову караул. Пусть сами разбираются.

— Нет! — рыкнул волчок.

— Да!! — рявкнул его «близнец».

«Влипли! Точно влипли!» — жалобно пиликала в Данином мозгу сирена. Он стал лихорадочно оглядываться по сторонам поисках чего-нибудь тяжелого или огнестрельного. Увы.

Внезапно один из Владиленов Петровичей исчез. Только на миг полыхнуло желто-оранжевым.

— Видишь! Видишь! — возликовал тот, что остался. — Я ведь тебе говорил, что это шпион!

«Однако, — изумился про себя Упуат. — Кто же это проводил конкурента?»

На часового вновь напала необъяснимая апатия.

— Угу! — кивнул. — Проходите.

Друзья рысью двинулись вперед, и шагов через тридцать-сорок перед ними открылось фантастическое зрелище.

Правильная пирамида, высотой пять или пять с половиной метров. Четыре гладкие, словно покрытые полировкой, грани. Под слоем «полировки» проглядывались неведомые значки, похожие на древнеегипетские иероглифы. Но только похожие. При внимательном рассмотрении становилось очевидным, что пиктограммы Та-Кемета были лишь производными от этих значков. Причем было непонятно, каким образом нанесены эти рисунки на поверхность и почему они просматриваются. Словно кто-то покрыл камень слоем толстого, но прозрачного стекла. Однако ж не стекло это было.

В общем, то, что видели перед собой Даня и Упуат, было точной, хотя и немного увеличенной копией священного камня Бен-Бен, стоявшего в гелиопольском храме Ра-Атума. Того самого малого ЭРЛАПА Древних, через который они ушли из Древнего Египта в Россию XXII века.

— Да уж… — только и нашелся вымолвить Проводник. В его носу что-то защипало, на глаза сами собой навернулись слезы.

Тем временем менее сентиментальный Данила успел пару раз обойти удивительное устройство кругом.

— Нигде входа не видно, — развел он руками.

— Так он же не активизирован, — всхлипнул волчок, уже принявший свой естественный облик.

— Эх, сейчас бы дедушкин амулет! — вспомнил Даниил о подарке древнего ящера.

— Размечтался!

Упуат постепенно приходил в себя.

— Может, ты попробуешь что-нибудь сотворить? — предложил археолог.

Нетеру поцокал языком.

— Нет, не по моим зубам кость. Мы все больше по старинке. А здесь вишь какая техника.

И тут ЭРЛАП окутался золотистым сиянием.

— Гляди! Гляди! — затыкал Данька пальцем в одну из граней пирамидиона, на которой буквально из ничего образовался прямоугольный проход.

— Не нравится мне все это, — разворчался Путеводитель. — Уж больно на ловушку смахивает.

— Да ладно тебе! — отмахнулся парень. — Вечно ты перестраховываешься! Пойдем глянем.

— Погоди! Не торопись! Нужно все как следует разнюхать…

— Товарищ полковник! — возглас адъютанта вывел Протопопову из полудремы.

— Ну, что еще, — вскинулась она. — Опять тигры? Или сразу уж Годзилла?!

— Нет, — растерянно хихикнув, ответил лейтенант. — Тут другое — на охраняемом объекте наблюдается какое-то странное свечение.

Поспешив к иллюминатору кунга, полковник убедилась, что подчиненный не ошибся.

В той стороне, где находился таинственный «Золотой Чум», кто-то словно разжег большой костер.

Сияние разрасталось с каждой секундой. Было оно необыкновенного желто-оранжевого оттенка, весьма приятного для глаза.

— Началось! — пробормотал кто-то за ее спиной с некоторой опаской в голосе, но еще и с искренним любопытством: что там будет дальше?

Она обернулась и увидела, что в командном пункте собралось с десяток ее подчиненных, встревоженных происходящим.

Свет тем временем перестал усиливаться, зато начал менять оттенки. Словно при полярном сиянии по нему побежали синие, малиновые, зеленые, фиолетовые волны…

В дверях появился и заспанный Бакалов-Синицкий. То ли кто-то разбудил его, как единственного представителя науки в радиусе ближайшей тысячи километров. То ли он проснулся сам и решил лишний раз достать персонально ее, полковника МГОП, столь многим ему досадившую.

— Это не мамонт ваш постарался? — едко осведомилась Мариелена Прекрасная.

— Мадам, мои мамонты существа хоть и не говорящие, но очень умные и куда не следует, не суются, — не менее насмешливо парировал академик.

— Да, — не удержалась Протопопова, — возможно даже, они будут поумнее некоторых академиков с министрами!

— И даже полковников! — не остался в долгу Дмитрий Андреевич.

Начинавшийся скандал оборвался сам собой.