Чародейка

Остальные же ведьмы столпились возле адептки с подносом, желая заполучить кинжал. В это время Кибела Гримальди читала заклинание на древнем магическом языке, склонившись над чашей. Звучало скверно. Гортанно и ломано. Будто профессор ведьмовских искусств вознамерилась призвать демона из преисподней, не иначе. Дождавшись, когда ведьмак отвернётся, я снова задвигала правой рукой, перетирая верёвку. Понимая, что на это понадобится время, которого у меня нет, я пренебрегла конспирацией и взялась за работу со всей интенсивностью.

— Да что же тебе неймётся? — разозлился Кельвин, оставшийся на страже. — Смирись уже, — прорычал он, возвращаясь к жертвенному алтарю. — Тебе некуда бежать. Дриады тебя не выпустят из леса. Всё, Блэквуд, финиш! Больше убегать от своей участи не получится.

— Так же вы говорили Эмили, отправляя её на верную смерть? — приподняв голову, я с вызовом посмотрела на сокурсника. Не знаю, о чём я думала, распаляя и провоцируя его. Наверное, надеялась, что в гневе тот совершит ошибку. Заденет неудачно верёвки или артефакт, сделает хоть что-то, что поможет мне выпутаться из плена. Тем более что времени оставалось совсем мало. Приготовления к ритуалу подходили к концу.

— Не смей говорить о ней! Ты ничего не знаешь! — закричал ведьмак, его лицо побагровело, а жилы на лбу и висках налились кровью. Я с опаской покосилась на других участников нашей тайной вечеринки, но они были полностью поглощены омовением кинжалов в чаше. — Лучше бы ты и дальше пряталась в своей норке, — процедил он сквозь зубы, наклоняясь к самому моему лицу. — Не нужно было два года назад соваться в Мальфгард.

Мозг лихорадочно попытался вспомнить, что я делала два года назад. И вспомнил. Тогда я впервые сумела воспользоваться кристаллом телепортации и наведалась в Мальфгард без ведома отца. После чего на несколько лет утратила такую возможность.

— Тогда артефакт засёк твой магический фон, — облегчил мне задачу Кельвин, предоставляя недостающий фрагмент мозаики. — Ты появилась на радаре, а спустя несколько минут уже исчезла. Сначала никто не понял, что произошло. Но виновных всё равно назначили. Долгие годы розыскной артефакт хранился в семье Видвуллов… — Ведьмак остановил свой рассказ и посмотрел на меня так, будто осознал что-то неприятное. — Ты не понимаешь, да? Эмили пожертвовала ковену свою силу вместо твоей! — Он со злостью схватился за одну из верёвок и как следует тряханул за неё. Кожу на запястье тут же обдало болью. — В тот день артефакт находился у неё, бестолковая ты стерва!

— Он был у меня, — донеслось неуверенное из-за спины парня. — В тот день Эмили отдала его мне… Я хотела похвастаться перед Эббой и Дорин, — всхлипнула Беллс, понуро свесив голову.

Пока Кельвин переваривал свалившуюся на его голову новость, ведьмы Четырёхлистника начали стягиваться к каменному алтарю. В руках у каждой блестел серебристый клинок.

«Это конец», — запульсировала мысль в голове. Тем не менее я была не готова сдаться. Вновь воззвала к магии, но, как и прежде, та молчала. Лишь янтарём вспыхнули руны зачарованного предмета, лежавшего у меня на груди. Вредоносный артефакт блокировал мою силу. И всё же я не прекратила попытки. Обращалась к магическому источнику вновь и вновь. Должна же у этой штуки когда-то «сесть батарейка»?

— Какая упрямая, — ухмыльнулась женщина с шуршащим голосом.

Сибилла — так звала её профессор Гримальди — вышла вперёд, и я наконец смогла разглядеть главу ковена. Она, как и Кельвин, не стала покрывать свою пепельно-седую голову капюшоном. Передо мной стояла на первый взгляд обычная старушка, но стоило подольше посмотреть в оливковые очи, как всё менялось. Ты как будто оказывался в пещере, где из глубины темноты на тебя выглядывает голодное и беспощадное чудовище.

— Заставила же ты нас побегать. — Ведьма скривила рот в усмешке и, взяв предложенный адеткой клинок, подошла вплотную к жертвенному камню.

Я замерла, боясь даже вздохнуть и готовясь к чему-то нехорошему. Сибилла потянулась кинжалом к верёвке на моём запястье, кажется, собираясь её перерезать, но затем помедлила, словно раздумывая, стоит это делать или нет. Ведьма дождалась, когда во мне зародится надежда на освобождение, и хлёстким движением полоснула лезвием по моей руке вместо бечёвки. Я вскрикнула от боли и неожиданности. Красные струйки побежали по коже, собираясь на локте. Главная ведьма Четырёхлистника сделала шаг назад и принялась наблюдать.

Кап. Кап. Кап.

Алые капли упали на камень, прямо в маленькую узкую канавку, огибающую весь алтарь. А затем, к моему глубокому изумлению, пришли в движение и потекли по ней, оставляя рубиновые дорожки после себя. С каждым их продвижением вычерченные на камне символы загорались ядовито-зелёным свечением. Я задёргала руками и ногами, борясь с путами, но от этого кровь из пореза хлынула ещё сильнее, окропляя моё предплечье новыми багровыми узорами.