Чародейка. Ходящая по грани

Свирк бежал из последних сил, подстегиваемый тем, что находилось ниже и нападало на чародеев. Дыхание стало хриплым, воздуха не хватало, а лицо покрылось крупными каплями пота, силы постепенно покидали корха, но Свирк не из тех, кто просто так сдавался. В голове его билась мысль набатом, не давая остановиться уставшим ногам, которые он уже не чувствовал — нужно добраться и спасти Угго. Командир никогда бы не оставил своих в беде, и Свирк не подведет. По крайней мере, помрет — но до вершины гнездовья доберется. Забравшись к цветущим Ширгенам, корх некоторое время не мог пошевелиться. Голова кружилась, в ушах — шум, глаза никак не могли соединить картинку реальности воедино. Все было размыто, различить он мог лишь движущиеся силуэты. Свирк помотал головой и проморгался, некогда было придаваться забвению. Глаза корха постепенно обретали четкость. В момент, когда Свирк снова смог видеть четко, ему захотелось закрыть глаза.

Это была птица, здоровая и хищная, как и все твари Гарровой Глуши. Длинный клюв, изнутри снабженный рядом мелких острых зубов, перерастал в шипастый костяной гребень. Меж острыми шипами торчали яркие красные и синие перья, раскрывающиеся на голове птицы красивым веером, когда та открывала клюв в свистящем воинственном крике. Гибкое тело Гарровой твари заканчивалось длинным кожистым хвостом с двумя костяными отростками по бокам. Птичьи лапы были нашпигованы дугообразными черными когтями. И точно такими же когтями заканчивались перепончатые крылья твари. Квартуцения — вспомнил Свирк красивое название Гарровой твари, которая была на вершине пищевой цепи в Глуши. И повезло отряду лишь в одном — этот индивид не был взрослой особью. Хищная тварь еще только начала оперяться, и не достигла нужного возраста, чтобы уметь плеваться кислотой, как это могли делать твари постарше. Бросив свои размышления, Свирк оголил сквоны и ринулся на помощь, как раз когда тварь щелкнула зубастым клювом, поглотив воздух вместо прыткой Лиллэ. Из крыльев Квартуцении торчали стрелы маленькими иголочками. Чародейка успела использовать весь свой запас стрел на крылатую тварь, а ей хоть бы что. Кожистое тело с редкими перьями было твердым словно камень, и любое выпущенное в тварь острие, тут же отскакивало. Крылья являлись исключением. В попытках достать юркую добычу в виде равров, птица перепахала клювом всю землю, разодрав вьюны цветущих Ширген, которые были не способны противостоять своему уничтожению. Опасность представляли только ловцы, занятые в данный момент чародеями. Цветы мялись и срывались крылатым существом из — за испытываемой ею ярости. Она и не замечала, как цвет, превращаемый днем в прекрасные вкусные плоды, постепенно исчезал под ее же когтями. Слишком уж уворотливая была добыча, Квартуцения вошла в азарт.

— Получи, тварюка! — Свирк рубанул сквонами в бок хищной птицы и обомлел, когда лезвия заискрились от соприкосновения с кожей твари, вместо того, чтобы войти в ее тело.

Осознав свое бедовое положение, корх ловко прошмыгнул во вьющиеся заросли, как раз, когда на его место приземлилась когтистая лапа. Заметив, что очередная добыча ускользнула, Гаррова тварь разразилась в яростном крике.

— Где остальные?! — задал вопрос Угго и резко вильнул в сторону, спасаясь от клюва, вошедшего в землю, где секунду назад был командир Ультрамаринов.

— Внизу!! Отбиваются от Ширгеноов! — ответил Свирк, не останавливая ход. — Эта тварь их разбудила!

— Плохо дело! — обозначила всем известный факт Лиллэ, спасаясь от очередного удара птицы. — Нужно спуститься и помочь.

— А кто будет ее отвлекать? — задал логичный вопрос корх, указывая на Квартуцению. — Как бы хуже не сделать, а то к Ширгенам еще голодная птица присоединится. Тогда нам точно не уцелеть.