Чародейка на всю голову

Я же чувствовала, как оно буквально вытягивает из меня силы. И главное – я не могу этому помешать.

Осознание, что оно вот так может выжечь меня дотла изнутри, вытянув все, накрыло меня с головой. А за ним пришла и паника. А пламя меж тем все разрасталось, бесновалось. И я уже не видела ничего вокруг.

– Тиг, – прозвучал мягкий, но настойчивый голос. Такой знакомый. – Ты должна успокоиться.

Прикосновение руки к моему запястью. Осторожное и в то же время сильное, уверенное. Но главное – мужские пальцы были объяты точно таким же пламенем.

Я оторвала взгляд от своей горевшей ладони. Дьяр смотрел на меня пристально, твердо. И в диком море паники я зацепилась за этот его взгляд.

– Тиг, тебе досталась лишь капля моего дара. Это его всплеск. Постарайся взять под контроль свои мысли и чувства. И тогда пламя погаснет, перестанет тянуть из тебя силы.

А я не представляла. Как это – не паниковать, если сейчас я едва ли не первой напала на паническую атаку?

– Доверься мне. Прошу.

Звон болтавшихся обрывков разрубленной цепи слился с ревом пламени. Дьяр переплел наши пальцы, которые лизали языки черного огня. Взял мою ладонь в крепкий замок. И мне показалось, что я существовала в тот миг лишь там, где он ко мне прикасался.

Наши взгляды встретились. Он смотрел на меня пристально, не отрываясь. Так, словно я для него что-то значу. И это разозлило. Потому как я отчетливо помнила его «у меня есть невеста». И эта злость вытеснила страх. А с ним схлынуло и пламя.

А мы так и не расцепили пальцев.

– Фух! – голос Молоха ворвался в наступившую звенящую тишину. – Я уж думал, девка себя спалит.

Цверг смахнул пот со лба и, видимо от волнения спеша выговориться, продолжил:

– А я думал: все, щас рванет… И главное – только за каплей дара не уследил. А так бы ровнехонько разбил. Каждый при своем бы остался…

Дьяр медленно разомкнул наши руки, и я, выдохнув, сиплым голосом спросила:

– Ты о чем?

– Мол имел в виду особенность оков из мьельха, – пояснил Дьяр.

И просветил меня, что кандалы из этого металла имеют особенность: они заставляют дар циркулировать по ним с огромной скоростью. Отчего маг не может воспользоваться своей силой. В нашем случае – два мага.

И если правильно (то бишь легально) снять оковы, то каждый из магов точно останется при своем даре. А при такой вот расковке возможны варианты. И у нас был как раз такой случай: мне досталась капля дара Дьяра. Всего капля! Страшно подумать, каков он целиком.

А ему, судя по всему, частица моего. Хотя я сама толком еще не поняла, в чем оный проявляется.

А вот у Дьяра его магия была ну очень наглядной. А еще – дюже энергозатратной. Настолько, что мне вновь захотелось есть. Жаль, что колбаса, умыкнутая из коптильни, уже закончилась. Но оставался еще окорок! Он-то и пришелся как нельзя кстати. Правда, унять дикое желание поесть получилось только после окончательного освобождения от оков. Когда цверг, прицелившись, аккуратно расклепал и сами обручи, обнимавшие наши с Дьяром запястья. На этот раз неожиданностей не случилось.

Я с наслаждением помассировала освобожденную руку, кожу на которой натерли кандалы.

– Давай залечу, – увидев след от оков, предложил напарник. – Я хоть и не лекарь, но кое-что могу.

Отказываться я не стала. И по запястью заструилась магия, чуть покалывая, но принося после себя облегчение.

На состоявшемся после перекусе мы трое задумались о насущном. Нас искали гончие, да и просто ловцы за головами, которые за имперскую награду в добровольном порядке отправились шерстить окрестности. Да и описания наши на каждом столбе. Об этом нам поведал цверг, уминая кусок окорока.

Это огорчало. Особенно Молоха, который был самым приметным из нас троих. Хотя и лицо Дьяра было весьма узнаваемым.

– Слушай, – начал Молох – а как ты рожу свою так изменил, до неузнаваемости? Ну расквасил – это понятно. Но у тебя же ряха в обозе была и со шрамами, и бородатее, да и мощнее.

Он развел свои небольшие руки в стороны, лишь слегка преувеличив размеры косматости личины напарника.

– Искажающий эликсир, – сухо отозвался Дьяр, всем своим видом давая понять, что не намерен распространяться особо на эту тему.

– А еще остался? – заинтересовался карла.

Дьяр столь выразительно хмыкнул, что стало понятно: ушло все до капли. И пусть сейчас мы с напарником выглядели иначе, но… я все еще была одета как пацан. Да и он наверняка не сильно отличался от описания высокого мужчины средних лет. Так что и мы подходили под характеристики беглецов. И достаточно было проверить только метку на шее – и все. Привет, тюрьма. Про цверга и говорить нечего.

И тут меня осенило. Я смерила взглядом Молоха. Потом задумчиво глянула на Дьяра. Напарник, словно прочувствовав что-то, произнес с подозрительной интонацией:

– Ти-и-иг?

Ну я и выпалила:

– Дьяр, а ты согласен быть моим мужем? Ради свободы?

Напарничек, еще жевавший кусок мяса, закашлялся. Ему даже пришлось постучать себя по груди.

– Знаешь, Тиг, вообще-то, до этого момента я считал, что это взаимоисключающие понятия, – наконец ответил он.