Чародейка на всю голову

Я так ярко все это представила, что на миг даже забылась. Дьяр, именно в этот момент посмотревший на меня, даже сбился с шага.

– Тиг? – насторожился он.

– Что? – ответила я вопросом на вопрос.

– Хотя бы то, что ты после всего случившегося даже улыбаешься. И это-то и пугает.

– Я мечтала о трупах, – пришлось признаться и пояснить, о каких именно.

– Думал, что девушки должны грезить о принцах, балах, нарядах, – усмехнулся напарник.

– И это ты мне говоришь после того, как организовал свидание на погосте? – вернула я шпильку.

– Свидание? – хмыкнул напарник. – Учту на будущее, что ты знаешь толк в романтике и незабываемых вечерах.

Я даже представила, как Дьяр мысленно вычеркивает из списка возможных мест встречи рестораны, прогулки по набережной и выходы в театр. Да, я думала сейчас о такой ерунде. Потому что если не отвлекаться порою на пустяки, то от числа смертельных проблем вокруг можно было свихнуться. Смертельный приговор для Дьяра, если он не сможет доказать, что не предатель. Мой договор с Хель…

– Будущее? – насмешливо уточнила я.

– Будущее, – уверено отозвался Дьяр, сжимая мою руку, и посмотрел в тьму ночных улиц. Близился рассвет. А с ним и условленный час встречи с цвергом.

На этот раз район, в котором мы оказались, был приличным, и нам удалось даже поймать пролетка. Без него к условленному времени мы бы точно не успели. Вот только когда мы вышли из экипажа и очутились рядом с кабаком, к нам тут же подлетел шустрый щербатый пацаненок и выпалил:

– Вам просили передать: встреча переносится в заведение «Резвой крольчихи», что в Башмачном переулке, – и, выпалив эту важную информацию, пострелёнок скрылся. Только потрепанные пятки засверкали.

Дьяр выругался сквозь зубы и лихо, совсем не по нынешнему сану, свистнул, подзывая не успевшую отъехать далеко пролетку обратно.

Напарник назвал адрес, и тут же ударили вожжи. Оказалось, что нам нужно чуть ли не в другой конец столицы. И пока подковы бодро стучали по мостовой, внутри меня словно начала закручиваться пружина.

Дьяр молчал, осматривая внимательным, цепким взглядом улицы. И вдруг неожиданно спросил:

– Чувствуешь?

– Ты тоже? – вырвалось у меня.

– Это нити поискового заклинания. Сегодня на погосте выплеснул слишком много силы. И это не могло не остаться незамеченным. Гончие поняли, что я вновь в столице. И уже пустились по моему следу, – тихо, чтобы его слова услышала лишь я, произнес Дьяр. – Именно по этой причине после побега из тюрьмы мне нужно было исчезнуть из столицы. Поисковая сеть действует на небольшом расстоянии и требует усилий чуть ли не всех архимагов ковена. Так что штука это затратная. Нужно быть абсолютно уверенным, что беглец в радиусе поиска заклинания.

– И сегодня у гончих эта уверенность появилась… – Я сглотнула.

– Да, у нас есть всего несколько часов, прежде чем меня найдут.

Я заледенела. Дьяр говорил об этом вот так просто… О том, что, возможно, это наша последняя ночь, если не найти настоящего…

– Приехали, святой отец, – отозвался возница.

Дьяр расплатился с ним, и мы оказались перед дверями… борделя. Причем аккурат в тот момент, когда одно из окон третьего этажа в здании разбилось. На мостовую перед нами со звоном пал град осколков. Ему вторил истошный крик:

– Я не хочу тебя насиловать! – Вслед за отчаянным воплем мы с напарником увидели, как из выбитой оконной створки показалась лысая макушка здорового мужика, не иначе как возжелавшего самоубиться. Иначе с чего бы он попытался прыгнуть на мостовую?

– А придется! – прозвучал басовитый голос. Знакомый такой. И беглец был пойман и втащен обратно в логово порока и разврата. В проеме мелькнул чепец и край розовой юбочки. Как за эту долю секунды Молох нас разглядел – загадка. – А вы чё застыли? Живо сюда, пока я нашего клиента пытаюсь удержать от падения в бездну разврата.

У меня были большие вопросы, кто из этих двоих собрался предаться пороку, но я решила, что они подождут.

Дьяр же и вовсе, лихо подобрав подол рясы, помчался спасать тело, одержимое инкубом и поддавшееся плотскому искусу. Так и заявил охраннику, что стоял на входе в бордель. Правда, чтобы смысл быстрее дошел, сопроводил пламенную речь апперкотом.

Страж не стал противиться богоугодному делу, а тихо согнулся, глотая ртом воздух. Я лишь подивилась силе благого слова. И пока мы летели через две ступеньки наверх, не удержалась от реплики:

– А ты… не думал… сделать себе… карьеру… в духовенстве? – чередуя вдохи и выдохи, выдала я. Все же я была неисправимой язвой. – Твои проповеди… прям с первого удар… слова… наставляют на путь… истинный.