Чародольский князь (Ведьмин крест)

Каве сделала шаг в сторону, но кто-то схватил ее за руку.

– Сотвори знак «суб», быстро! Я приказываю тебе!

Оценив серьезность тона полудуха, Каве мгновенно послушалась – пальцы сами сплелись в нужную фигуру.

Мягкий, призрачный шепот легко проник в уши и заполонил сознание. Где-то гулко били часы, но не привычно, а медленно, растянуто, словно мощные удары церковного набата. Каве пошла вперед, и ее шаги звучали в этой странной тишине, как далекие раскаты грома.

Повсюду катились клубки. Огромные и неповоротливые, из разноцветных ниток, переваливаясь медленно, неповоротливо. Между ними прыгали маленькие клубочки, преимущественно серые или черные. Иногда, словно вспышки тусклого света, мелькали золотые и серебряные комочки ниток, но какие-то пыльные, истрепавшиеся.

– Каве… – вдруг дохнуло над ухом. – Каве!

Девушка остановилась. Казалось, что окружающее воздушное пространство, густое и вязкое, остановилось и закачалось вместе с ней.

– Каве.

Девушка оглянулась и увидела Карпатский Скипетр. Его тень казалась расплывчатой и нереальной, однако не узнать очертания одного из символов власти было невозможно.

– Поговори с Великим Мольфаром.

Каве готова была заложить свой браслет, что разговаривает со Скипетром.

– Где мне его найти? – выкрикнула она. Однако голос свой даже не услышала.

Неожиданно шорохи призрачного мира принесли ей тихие слова:

– Каменный Клык даст тебе ответ…

Страх, густой и липкий, мягкими волнами проникал в душу: Каве все труднее становилось находиться в этом месте. Мрачное впечатление усиливали чистые и робкие голоса, чье хоровое пение разносилось будто во сне, – точными, аккуратными толчками, чередой прерывающихся звуков, словно где-то рядом проходило торжественное шествие ангелов. Возможно, на этой горе находились предметы, имеющие отношение к церкви, они и распространяли столь мощные звуковые сигналы. Девушка припомнила, что в субастрале оживают вещи, мысли, воспоминания, впечатления, и даже могут разговаривать призраки погибших…

Каве усилием воли заставила себя коснуться собственного браслета.

И прабабкино украшение откликнулось на ее молчаливый призыв.

– Венец… – прошелестел ветер в ее сознании. – Надень Венец на самый высокий камень горы… И разбудишь его…

– Великий Мольфар даст тебе ответ, – вдруг прокаркал над самым ухом печальный голос.

Каве обернулась и увидела черного дракона. Но сейчас существо не было грозным, наоборот, всем своим видом трехглавый зверь выражал тихую грусть. Его головы стелились по земле, словно вынюхивали, куда направиться, а толстые куриные ножки прятались под грузным, пузатым туловищем.

– Он поможет тебе найти Ключ от Златограда, – доверительно прошептала Каве левая голова. Алые глаза часто заморгали, будто собирались всплакнуть.

– И спасти его от людской алчности, – уныло поддакнула правая.

– Путь в Чародол будет найден, – торжественно изрекла средняя голова чудища. – Золотой Ключ найдет своего хозяина…

– Так может, это я найду Ключ? – с усилием спросила Каве и опять не услышала свой голос.

Головы медленно и вразнобой покачали из стороны в сторону и начали таять. Вместе с ними растворялось в тумане субастрала и странное тельце на толстых ножках.

– Ключ сам найдет достойного… – донеслось из призрачного марева, окончательно поглотившего трехглавый силуэт зверя.

– Стойте! – крикнула им Каве. – Не исчезайте…

Кто-то яростно бил ее по щекам.

Каве приоткрыла глаза, но увидела лишь расплывчатые тени.

– Очнулась, – довольно произнес голос Патрика. Наверное, это ему принадлежала серия ощутимых ударов.

Кое-как поднявшись с помощью парня на ноги, Каве оглядела гору более осмысленным взором и тут же охнула. Оказывается, она лежала возле поверженного дракона.

Понимание пришло быстрее вспышки. Да она же разговаривала с призраком дракона! Причем с каждой из голов… Про Ключ и Златоград… и что-то еще про Чародол…

Неподалеку Лютогор, радостно скалясь, оттирал меч от алой жидкости. Судя по запаху ржавчины и соли, это была кровь убитого дракона. Кое-где колдуны добивали оставшихся злых духов. С радостным гиканьем пронесся Шелл верхом на одной из черных птиц: бедная в страхе раскрывала клюв и судорожно пыталась скинуть навязчивого седока.

– Ты зачем в субастрал полезла? – уверившись, что Каве пришла в себя, перешел к расспросам Патрик. – Совсем одурела? Не представляешь, что я подумал, когда увидел тебя сидящей в позе лотоса прямо посреди сражения. Эти кровососущие мары летают туда-сюда, идет жаркая битва, а ты себе отдыхаешь и медитируешь в субастрале.

– Что на тебя нашло, Каве? – поддержала Патрика встревоженная Эрис. – Твой поступок больше всего походил на самоубийство…

– Мне кажется, мисс Каве совершила переход… – Полудух окинул девушку внимательным взором. – Со страху.

– Что-о-о?

Каве, во все глаза рассматривавшая поднятые кверху когтистые лапы мертвого дракона, медленно обернулась к полудуху.

Веки ее задрожали от гнева, а на глаза словно упала кровавая пелена.

– Значит, я перешла на субастральный уровень со страху? – холодно уточнила она.