Чарованная щепка

– Не горюй, теперь все сладится, – проговорил он ей в макушку. – Поверь мне: средства будут в достатке! Детали я изложу тебе дома.

Быстро отпустив девицу, так и не успевшую начать свои оханья, он вдовесок провел рукой по ее беспокойной головушке и добавил извинительно, кивнув на крыльцо позади Виолы.

– Я не говорил еще с леди Арис, – виновато сказал Себастьян, – негоже ей узнавать последней.

Под козырьком Оружейного Приказа, то и дело пропуская снующих людей, стояла в ожидании вязунья. Лис нашел ее в толпе конкурсантов, вырвал из лап поздравляющих Дариев и учтиво пригласил подождать на крыльце важной новости.

– Само собою, – мягко сказала Виола, подталкивая его идти. – Но вечером я не позволю тебе пропустить и слова из подробностей!

Леди Карнелис не нашла в себе сил обернуться и проводить его глазами через улицу, боясь приметить на крыльце соседа – слишком довольного или, еще хуже, слишком сочувственного.

Не садясь, она побрела вперед, встречая родные разномастные былужники столицы, ее улицы, площади, трактиры, гильдии и мастерские любого толка.

Конечно, теперь все будет как нельзя лучше!

Себастьян, который кроме книг ничего вокруг не видел, наконец-то женится. И на ком! Родители сойдут с ума – сначала от удивления, потом от счастья. Леди Арис им совершенно точно придется по сердцу.

Брат станет служить в Приказе. Пожалуй, ему даже по средствам окажется аренда скромного дома, где располагалась “Щепка”.

Только ни “Щепки”, ни Виолы там уже не будет. Родители приедут в конце месяца, обнаружат, отсутствие магов и заказов – и умчат ее в “Улитки”, освобождая спальню неудачливой распорядительницы для супруги Себастьяна.

Брат обещал ей средства, но Виола, конечно, не назовется в деловом и бойком своем Итирсисе ярмом и приживалкою.

Если бы Дарий Дариевич просил ее остаться в иной желанной роли… Как видно, забавник еще переменчив и юн, огненными взорами девицу тешит, а вязать себя задумки не имеет.

Да и дозволят ли союз ее родители? Ошалевши от себастьянова хода, они могут как вовсе махнуть рукой на ее выбор, так и, напротив, счесть намеченную партию недостойной девицы, чей брат породнился с монархом.

“Себастьян счастлив как никогда, – подумала Виола, повернув на Соборную площадь. – Не проронить бы при нем и слезинки – отречется еще от своей удачи.”

Энергично пробивая дорогу “Щепке”, распорядительница порою ловила себя на размышлении: как далеко она может пойти, ища славы своего детища?

Теперь, когда на чаше весов лежало благоденствие брата, она с облегчением вывела: нет, им она не пожертвует ни для какого призрачного будущего мастерской.

Каждому оделяется сколько-то способностй, которые можно употребить сообразно цели. В деревне ей порою чудилось, что она рождена привнести в семью немного живости, отряхнуть вековую пыль. Она просыпалась ночью в домашней тиши и долго смотрела в потолок, представляя, как отблески ее столичной мастерской сверкнут на быту “Улиток”: там тетушки откажут матушке более почтения на редком званом вечере, там к батюшке прислушаются на собрании, там и людей их реже назовут “улиточными”, тесня на соседней ярмарке…

Что же – она преуспела! Карнелисы будут представлены Императору и воспеты в газетных листах! Ее долг можно с лихвою зачесть исполненным, а что не совсем намеченным путем – это в руках Божиих.

Стало быть, Себастьян прав и все хорошо?

Виола остановилась перед главным Собором столицы, помедлила, и вдруг, набирая скорость, полетела по ступеням.

Где еще рыдать без чужих вопросов, как не под иконами?

Фонтан

В Итирсисе: 14 июля, пятница

– Представьте, с каким интересом покупатели примутся листать ваш каталог снаружи! Сколько их проходит мимо вашей лавки – и всякую леди заманит изысканный аромат, каждого благородного юношу призовет сделать ей подарок! Не правда ли, господа? Вы здесь именно за этим?

Невысокая девица с заплаканными глазами посмотрела на двух молодых дворян, выбирающих дамские духи среди баснословно дорогих флаконов на полке из красного дерева. Атакованный ею владелец парфюмерной лавки не знал куда и деться, так что перемена внимания леди очень его обрадовала.

Юноши как будто тоже не стушевались.

– Леди нужен мой совет? – уточнил один из них, стянутый синим камзолом с черными розами на рукавах.

– Обязательно! Только позднее, – звонко соглашалась девица. – Я лишь хотела уточнить: не правда ли, вам было бы удобно прежде изучить листы с ароматами снаружи? Или того лучше – пролистать такой справочник дома, с чашкою кофе, а за покупкой послать доверенного человека?

Виола нарыдалась в храме едва не до икоты, к собственно молитве прилагая несколько менее усердия. Однако, из дверей она вышла в совсем ином настрое. Может быть, ее стойкость была угодна Богу, а может быть обстановка церкви и негромкие кафизмы повеяли родным и укрепили если не духовные, то хотя бы душевные силы девицы.

“В конце концов, – нашла она про себя. – Себастьян оставил мне набор инструментов, с которыми пока еще можно ладить артефакты и без его участия.”