Чарованная щепка

Тысячелистник тоже авторитетно кивнул, но на фоне энергичной покупательницы его замечать перестали. Кинри, выражая сочувствие к ее давней беде, вынул из-за дверцы небольшую бутыль с настойкой пустырника, и Карлота Эдмондовна принялась расплачиваться.

– Мне бы в деревню, да муж ее не выносит, – вздохнула она ностальгически. – Он советник казначейской палаты, ему за городом тоска, да и служба не отпускает. Когда выбираюсь к матушке погостить, она мне в прежней детской велит постелить и бессонницу как рукой снимает. Там уж летом сверчки буйствуют, петухи голосят спозаранку, деревья скрипят старые, ветер во все щели – мне нипочем. От одних только этих звуков младостью моей беспечной веет и сон сам собой оплетает.

Виноваты ли в этом сквозняки родового гнезда советницы или нет, но гильдию до времени выдуло из виолиной головы. Она соколицей спикировала на пока еще едва различимую точку добычи.

– Что вы скажете, Карлота Эдмондовна, если мы сумеем перенести эти сладкие отзвуки юности прямиком в теперешнюю вашу горницу?

Деятельность магички Леи в бедных кварталах

В Итирсисе: 15 марта, среда

Чернила в крошечной комнате Леи не были просто декорацией. Что бы ни думал отец, желавший вернуть домой магичку – она в самом деле ими пользовалась. Например, сидя на кровати с приоткрытым ртом и почти касаясь зеркальца на столе, она выводила ими стрелку на левом веке посредством павлиньего пера.

На правом глазу вышло немного вкривь, но приходилось набивать руку самой при отсутствии камеристки. Показаться на улице чучелом Лея себе не позволяла ни разу, хотя два месяца назад у нее и торчал из-под платья хвостик с кисточкой.

Кисточкой, кстати сказать, стрелки выходили значительно краше, да и ботинки от снега удобно им обметались.

Славно еще, что пропажа хвоста не сказалась на авторитете юной волшебницы и спросе на ее магические услуги.

Заказы милых горожан были один другого увлекательнее. Она с воодушевлением бралась вывести ягодное пятно с венчального платья или искать пропавшего козленка – только бы оторваться от нескончаемого потока своих коронных зелий «Отрезвенье» и «Наутро».

«Отрезвенье» с ароматом банного листа целыми бочонками заказывал местный кабатчик. Оно отлично повышало средний чек, когда втридорога предлагалось мужам зрелым и мудрым, решившим уже двинуться к родному порогу… или хотя бы приблизительно в его направлении.

Холостяки, кои пока не вкусили радости встречи влюблённых под ласковое «Явился?!», в срочном отрезвеньи не нуждались, зато предпочитали держать возле умывальника добрый запас «Наутра».

– Лея Сальвадоровна, вы готовы? – звонко спросила из-за двери семилетняя Рози.

Мать девочки, тетушка Стефания, дошла уже до той степени нищеты, когда не могла себе позволить иметь дом. Овдовев, она растила свою девчушку одна и едва сводила концы с концами, увязая в долгах. Наконец, решилась переехать к сестре приживалкой, выручив за дом сколько возможно.

Хозяйка с тяжелым сердцем вычищала жилище к продаже, когда на пути ее возник враг, оказавшийся ей не по зубам.

Из подпола наверх лезла черная плесень.

Кумушки-соседки, узнав о напасти, цокали, вздыхали и единодушно хоронили мечты о продаже дома. Этакая гадость если уж поселилась – скоро отвоюет себе всю клеть. Никто не даст за дом с подобной начинкой и четверти цены.

Не такова была тетушка Стефания, чтобы сдаваться. Ей пришло в голову, что лучше потратиться на услуги магички, зато вернуть половицам первозданное благолепие.

Совет кумушек выражал справедливые сомнения:

– Леюшка Сальвадоровна больно хрупкая! Тут не иначе боевой маг нужен.

Все, кто когда-либо пытался вывести плесень, соглашались безоговорочно.

Только тетушка упрямо втянула магичку в эту войну. Сражение было назначено на погожее мартовское утро, и, нетерпеливо дождавшись готовности волшебницы, Рози проводила Лею к месту сечи.

Дом был крепкий и нестарый. Торговля у отца Рози шла одно время бойко, так что над клетью устроили даже большую светлицу, где летом спала дочь – как царевна, в отдельной комнате. Потом все как-то разладилось, а после его внезапной кончины дела и вовсе быстро развалились. Отложенное «на черный день» тоже не задержалось – редкие дни не были черными.

Соседки в самом деле не оставляли вдову с дочерью сколько могли, потому сейчас они с полным правом удобно устроились под окошком.

– Магичке, поди, совет какой нужен будет, – хлопотали они, теснясь втроем на короткой лавке и вынимая мешок семечек, чтобы праздностью рук их не попрекнули.

Долгом смотрительниц также было пронести по улице весть об итогах – как-то закончится сражение для Леи Сальвадоровны, «со щитом» или «на щите»? О том, чтобы вся улица эту весть ожидала с нетерпением, кумушки позаботились загодя.

Наконец, Лея вошла в дом, и была встречена сердечными приветствиями, после которых тетушка Стефания указала ей на вражину.

Здоровый люк у дальней стены был для наглядности распахнут. Освобожденный подпол почти пустовал, отчего особенно печально на досках его обшивки смотрелись темные раны плесени.