Чаровница

В глазах неприятно защипало, но я успела взять себя в руки, прежде, чем по щеке может покатиться хоть одна слезинка. Не время распускать нюни. В одиночестве в своей комнаты — это одно, но среди десятков пар глаз, которые смотрят на тебя пристально, вопросительно, а иногда и с откровенной усмешкой, — другое.

По своим масштабам центральная зала Солнечного дворца намного превышала Бальный зал в королевском дворце в Болдаре. У меня в глазах зарябило от обилия цветной мозаики и разноцветного света, льющегося с витражных окон на восточной стороне. Повсюду были свежие цветы: на полу, выступах в стенах, на небольших резных столиках и в уютных нишах, все колонны увиты лианами. Невозможно описать восторг, который я ощутила, подняв голову к потолку и рассматривая невероятную фреску — огромный огненный дракон сцепился в схватке с чудовищным гарбитом. Языки пламени переплелись между собой и даже со стороны казались обжигающими.

— Миледи, — обратился ко мне на фиртрикийский манер Эдорик. — Ваше место рядом с нами сегодня. — Предложил мне локоть, и стоило мне положить руку, повел на глазах у всех к высоким императорским креслам. — Держите лицо.

Я постаралась выпрямиться и не оглядываться по сторонам. Вежливая улыбка мгновенно расцвела на моем лице, а взгляд нашел Раанана.

Он смотрел на меня с едва заметным теплом во взгляде. Поразительно, но я будто со стороны увидела нас взглянула на себя и него. Уверена, что никто бы и никогда не догадался, что мы знакомы намного дольше, чем какую-то половину месяца.

— Здравствуй, дитя, — будто родной улыбнулась Анелена Дивная.

Стоило мне поднять руки в попытке официального приветствия, как она остановила меня одним прикосновением и довольно громко сказала:

— Дорогая Эматрион, достаточно реверанса. Он все же для тебя привычнее.

Присев в низком реверансе (что было довольно сложно, учитывая особенности моего наряда), вопросительно взглянула на Раанана.

— Миледи, вы прекрасны, позвольте представить вас присутствующей аристократии.

Я испуганно оглянулась, оценила направленные взгляды.

— Улыбайся, — прошептал Раанан, протягивая мне свою руку.

Спохватившись, вложила свои пальцы ему в ладонь и сделала шаг, поднимаясь на ступеньку.

Звон разбитого стекла заставил вздрогнуть и испуганно вцепиться в руку императора. Глухая боль растекалась по левому плечу. Я пыталась судорожно вздохнуть, но как рыба, выброшенная на берег, жадно ловила его ртом. Боль перерастала и казалась уже всеобъемлющей. Левая рука отнялась и не слушалась, безжизненные пальцы не желали отпускать ладонь Раанана.

Ноги подломились, и я стала оседать, но меня успели подхватить чьи-то руки. Перед глазами была лишь кроваво-красная пелена. Порыв отвратительно жаркого ветра ворвался в зал, преодолел все расстояние и закружился вокруг меня. Я стала еще сильнее задыхаться, правой рукой схватившись за горло. Слезы брызнули из глаз, мыслей не осталось, только тяжелый водоворот боли, который добрался до мозга и быстро уносил сознание в свою пучину. Последнее, что я помню, это его зеленые глаза и слова: «Держись, ты сильная, только держись!» И все, водоворот полностью поглотил меня.

* * *

Раанан Эйден Орлейс бежал по лестнице в свои покои. Влетев в спальню, он бережно опустил свою ношу — окровавленное тело. Вслед за императором спешно вбежали две служанки и чернокожий мужчина лет сорока пяти. Раанан скинул испачканный плащ и отшвырнул куда-то в сторону, служанки, повинуясь указаниям, выбежали и вернулись с тазом, наполненным водой, и охапкой чистых тряпок.

— Сиятельный, Вам лучше отойти, — положил руку на плечо мужчина. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей. А вы лучше выясните, какому пустынному червю понадобилась смерть этой девочки.

Личный лекарь императора, Фемаль Вений, закатал рукава своего черного дишдаша, потирая руки, направился к сумке, которую носил с собой повсюду. Достал несколько бутылочек, потом подошел к кровати. Подозвал помощника, парня, лет семнадцати, который тихо стоял возле кровати. В четыре руки разрезали и аккуратно стянули пропитанную кровью ткань. Лекарь внимательно оглядел рану, а также кинжал, торчащий из плеча. Оружие было почти по рукоять в плече, что свидетельствовало о глубине раны. Резко выдернув клинок, прижал рану заготовленной тканью, выпуская краткими импульсами целительную для клеток магию. Но ткани мышц поддавались очень нехотя, сопротивляясь.

Фемаль нахмурился. Это было неправильным. Он уже успел проверить, как тело девушки влияет на его целительскую магию — очень податливо, помогая и направляя. Но, если так не получиться, всегда есть старый добрый способ, обучавшего его племен ихаритов.

— Калюс, нитки и иголку.

Парень двигался быстро и уверенно. Вытянул из специальной бутылочки нитки, достал иголку и передал лекарю. Он поднял голову и жестом попросил служанок, чтобы те закрыли двери, зашторили окна и зажгли побольше свечей.