Чаровница

От него исходило больше всего шума, и Ларэ задумалась, всегда ли он трапезничает за господским столом. С другой стороны, раз его до сих пор отсюда не выгнали, то и ее не станут, верно? Тем временем, забив желудок доверху, военный без всякого пиетета обратился к хозяину дома, отчего у Масэны глаза превратились в окуляры. Мужчина заголосил чуть ли не прямо ей в ухо. Бедняжка.

– Господин, слышал, ваш сын получил- таки должность магистрата в Аль- Танине! Вы, должно быть, ужасно горды им. И мне бы хотелось иметь сына столь острого умом. Столько раскрытых дел! Он находка для султана. Уверен, скоро его переведут служить в столицу, а там и до дивана недалеко.

Единственное, что в речи главного наемника было недалеким, промелькнула у Ларэ шаловливая мысль, так это его ум.

Магистратом звали того, кто стоял над всеми исполнителями закона в определенной местности. Например, в этой местности, где располагались и владения Эразия Бульбы, высшим учредителем от закона признавался, выходит, его сын. Однако во дворце имелось известное каждому попрошайке правило – человек всякой профессии лишен права продвигаться по службе вне территории, где он родился. Исключением являлись лишь те мастера, кто продавал не услуги, а вещи: кузнецы, сапожники, гончары. Целители, законники, военнообязанные и им подобные обязывались оставаться там, где появились на свет. Им разрешалось путешествовать, но работать только на своих землях. По мнению дворца, этот закон испокон веков помогал взращивать в людях преданность свои родовым корням и сплачивал людей, принадлежащих одной местности, что вместе с тем укрепляло и власть султана – кто его разберет почему. Исключение делалось для особенных. Дар являлся частью их самих, потому пользоваться они могли им где угодно, и как угодно. Услуги, которые они оказывали посредством дара, не воспринимались запретом. Хотя, Ларэ подозревала, и это скоро измениться, учитывая, сколь любимо дворцу в последнее время во всем ограничивать особенных.

Так или иначе, а сыну Эразия Бульбы, пусть и племяннику султана, не суждено было получить должность выше, чем ту, что он уже занял.

Старик откашлялся и подарил главному наемнику легкую улыбку.

– Боюсь, это невозможно, мой друг. Наша семья чтит закон. Никто из нас не посмеет и думать строить обходные пути.

– Бросьте! – безалаберно заявил наемник. Его имя ни разу не прозвучало за столом, и Ларэ никто не удосужился его сообщить. Она не печалилась об этом. Оно вряд ли ей пригодится. – Уверен, султан не оставит своего почтенного родственника в таком…

– Каком?! – голос вошедшего удивительным образом прозвучал одновременно резко и вежливо. В кухонную залу вошел Моаз. То есть лекарь. Ларэ не решалась звать его по имени даже про себя.

Его статная осанка теперь была особенна заметна ввиду того, что только он стоял, а остальные сидели. На нем все еще были те странные одежки. Нет, конечно, выглядел он в них безупречно, словно секунду назад вышел из под швейной иголки, однако ни на что знакомое похожи они не были? Где же он такие раздобыл? Из всего, что на нем сидело, Ларэ узнала лишь белую рубашку с накрахмаленным воротничком, а остальное… На плечах висел длинный не то плащ, не то халат. Плечи у этого одеяния стояли сами по себе, как на кафтанах богатых господ, и борта с воротником напоминали кафтановы, только много- много проще по отделке своей. В то же время от кафтана накидка отличалась тем, что подобно некоторым халатам, не доходила до пола, а заканчивалась чуть выше колена, да и ткань у нее была не бархат и не лен, а обычное черное сукно. И пуговиц у нее был не один ряд, а два. Под этим чудом лекарь носил застегнутую жилетку, плотно облегающую туловище. Ларэ еще ни у одной жилетки не видела больше пуговиц. Обычно их либо вовсе не бывает, либо максимум две, да и вырез у нее был треугольный, чего с ними тоже не случалось. К ногам лекаря плотно прилегали…Ларэ не видала шаровар, которые бы так тесно облегали ноги. Удобно ли это? И сапоги на плоской подошве, отделанные кожей. С ними тоже все обстояло не совсем в порядке. Дело в том, что доходили они лекарю аж до колена. С чего бы такие длинные? Какой портной над ним так поиздевался? Или портниха? Наверное, он разбил ей сердце, и она ему так отомстила, иначе Ларэ никак не могла объяснить подобный крой одежды. Она видела много мужчин, которые совершенно не разбирались в том, как одеваться и просто слепо слушали своих жен об этом. Так что вполне вероятно… С таким холодным выражением лица…Скорее всего это была неразделенная любовь. От этой идеи девушке немного полегчало на душе, ей даже пришлось попридержать хихиканье.

– Моаз! – приятно удивился хозяин дома. – Ах, я виновен, – сказал он со смиренной улыбкой, прося таким образом прощения.