Чаровница

Большой двор перед домом расчерчивали песочные композиции, мощенные дорожки, кактусы- исполины, здесь были даже мужчины с холодным оружием, расставленные по периметру белокаменного забора, облегающего частные территории ее нового покровителя. По началу Ларэ взяли опасения об этих охранниках в зеленых одеждах и с блеском стали на поясах. Все же, не бумажные чиновники гоняли ее по всей стране в последние два месяца, хоть и они издали указ, а их исполнители- воины. За короткое время жизни в бегах девушка приловчилась чуять человека военного за пять верст до сближения и менять курс движения. А здесь…деваться было некуда. Пришлось пройти мимо них, притворяясь спокойной и робея внутри. Каждый шаг к широким ступеням дома она проделала, зыркая глазками из стороны в сторону, в частности бросая взгляды на сабли и ножи, заправленные в пояса мужчин. Они никак на нее не отреагировали, а сама она удивилась их форме, кою ни на одном султанском воине не видела. Значит ли это – они не в подчинении у султана? Хотя в их стране нет никого, кто бы ни был, в форме он или нет.

Самый большой дом во дворе имел три этажа с аккуратными рядами арочных окон. Прямые стены его облицовывала белая с зеленой мозаика, ослепительно сверкающего под жалящими лучами солнца, а из стен наполовину выглядывали белые мраморные колонны с розовыми разводами, похожими на неразмешанные струйки краски в чистой воде. Те поддерживали дальние вылеты плоской крыши- балкона из серой черепицы.

Ларэ была рада зайти под тень этого сооружения, архитектор которого определенно увековечил свое имя в истории, и скрыться от горячего солнца, заставлявшего ее бесконечно щурится, что даже бабушкин платок, которым она накрывала свою голову не спасал ее. В ее девятнадцать с хвостиком лет, у нее уже имелись непреходящие морщинки в уголках глаз. Наверняка, если бы она дала коже отдохнуть от гримасничаний хотя бы дня три, то тех и след бы простыл. Но до сих пор судьба не баловала ее долгим пребыванием под крышей. Может, хоть теперь ей удастся пожить в тени? И все- таки, неужели ей повезло жить здесь?! Она не спешила позволять радости занимать место в ее легких и желудке. Не хотелось потом иметь дело с разбитой надеждой. Она так устала себя собирать…

– Ваше приглашения, хатун, – учтиво обратился к ней высокий, смуглый мужчина лет двадцати восьми- тридцати, протянув к ней ладонь и заставив вздрогнуть. На плечах его висело белое платье из шелка, подметавшее мраморный пол, а голову, обильно покрытую мягкими, черными кудрями, увенчивал чурбан простого типа. Он напоминал слугу, любимого хозяевами.

В первые секунды после его слов Ларэ охватила паника. Приглашение? Какое? Она чуть ли не испуганно уставилась на него, боясь бросить взгляд на деревянные двери- ворота в шаге от нее. А ведь желаемое находилось так близко. Рукой дотянуться. Ее вышвырнут? Только не это.

Потом в голове у нее просветлело. Совсем чуть- чуть.

– Письмо подойдет? – она не знала, как должно выглядеть приглашение в этот дом и что под ним подразумевалось. Но раз ей отправили только письмо с длинными увещеваниями о благородстве двоюродного брата султана и его черте характера непременно сдерживать любые данные обещания, значит, его должно было хватить для преодоления всех проверок.

– Прошу вас показать мне его, – попросил он все тем же тоном. Голос его был певуч и приятен слуху.

Ларэ вынула конверт со сломанной печатью из объемного кармана своего платья- разлетайки и осторожно, прикусив губу, положила на протянутую к ней ладонь.

Пальцами с аккуратно подрезанными ногтями в форме дуг, слуга раскрыл сложенную бумагу, бегло пробежался темными светлыми карими глазами по почерку письма и застыл, наткнувшись на печать под всем его содержанием. Ларэ гадала, обучен ли он букве – потому что большинство слуг в других зажиточных домах не были – но в любом случае, рисунок оказался мужчине известным. Он перевел взгляд на девушку, улыбнулся ей широкой улыбкой и вернул письмо с конвертом, который Ларэ тут же упрятала обратно в карман от греха подальше.

– Прошу вас, госпожа чаровница, пройдемте внутрь. Я отведу вас к Канаре – нашей домоправительнице. Она все вам расскажет и покажет, – сказав это, он вытянул руку в сторону вырезанных в входных дверях дверки поменьше и толкнул ее внутрь.

Надо сказать, чаровница встревожилась, услышав, как он ее назвал. Так ее кличали в народе, разнося молву о ее чудесных способностях. Придумали ей это звание люди три года назад как, однако именно в последнее время оно превратилось в клеймо, что хуже метки на коже; повсюду оно преследовало ее, заставляя скрываться. Как о нем узнал слуга? Вернее, как он понял, что это она- та самая чаровница? Его предупредили? А как же ее безопасность, о которой ее столько заверяли в письме? Разве не ясно, что чем меньшему количеству людей о ней известно, тем верней мимоходные грозы ее минуют?