Чаровница для мужа

И осечка вышла!

Панкратов Алену даже не поблагодарил. И вообще — уверял, что и без писательницы Дмитриевой дело было практически раскрыто. Например, про секретный счет Вторушина следствие получило практически официальную информацию. Панкратов — он тоже явился в аэропортовский ресторанчик проводить писательницу — не уставал об этом говорить.

– А номер счета? — спросила невинным тоном Алена Дмитриева. — Номер счета откуда вы взяли? Тоже практически официальную информацию?

– Практически неофициальную, вернее, — хохотнула Александрина и под столом украдкой погладила Герку по колену. Кто и сколько ей ни рассказывал, что обезвредил Терехова вовремя появившийся в клубе сотрудник милиции, который следил за ним сначала на кладбище (то-то Алена не раз примечала серого мужичка, что бутылки собирал на могилках!), а потом на Комсомольской площади, когда тот выбирал удобный момент исполнить приказ Сунь Банань и расправиться с опасной, хоть и очень завлекательной тангерой, Александрина была непоколебимо убеждена, что спас Леночку храбрый Герка. И его сегодняшнее упорное молчание и опущенные глаза она относила на счет его скромности, и гордилась им до невозможности, и желала непрестанно изливать на него свою любовь. — Помню, как мы попы морозили на кладбище, в партизан играли, за памятниками прятались!

Алена улыбнулась. Она нисколько не расстраивалась по поводу своих «боевых заслуг», но ей было жаль чего-то… она и сама не знала чего.

Или кого-то, может быть?

Может быть.

В это мгновение Герка поднял свои тоскующие глаза, но Алена быстренько опустила свои. Взгляд ее уперся в разложенные на столе листки, испещренные странными фигурками и загадочными крестиками. Фигурки изображали эмблему клуба «Белая змея». Эмблема эта была на самом деле изображением дракона. Но «настоящая» змея тоже тут извивалась, именно в старинном своем иероглифическом начертании. Алена уже столько раз рисовала их, что выучила наизусть каждый изгиб этих странных фигурок. И не менее часто перерисовывала схему с шестью крестиками, которую так необдуманно обронил на кладбище Терехов. Сам, главное, оказался раззявой, а убить за это решил почему-то Алену Дмитриеву!

Но она тоже оказалась раззявой. Плохо маскировалась на кладбище! Допустила, что Терехов ее заметил, рассказал о ней Сунь Банань, та немедленно отдала Беле приказ искать опасную писательницу… а Алена сама вперлась в логово врага. И если бы не самоотверженный Ли Бо…

Впрочем, отчасти Алена была благодарна Терехову. Ведь Сунь Банань приказала ему убрать всех трех «партизанок»: не только Алену, но и Александрину, и даже Алину. Слава богу — всем богам на свете слава! — что Никита Дмитриевич был так поглощен писательницей Дмитриевой, что приведение приговора в исполнение решил начать именно с нее, находившейся под охраной Герки, а не с беззащитных Александрины и Алины.