Чаровница для мужа

Покосилась влево и увидела, что под рукой лежит скомканный бумажный листок.

Развернула его и какое-то время тупо всматривалась, не в силах сообразить, что это такое, все зачерненное.

Какая-то схема? План — но чего? Сверху нарисована малюсенькая часовенка, рядом какое-то длинное строение, потом ворота, от которых идет линия дороги, разветвляющаяся на множество тропинок. Цифры пестрят… И крестики, сплошные крестики…

«Если это план, где обозначен клад, то сам Стивенсон голову сломает! — подумала растерянно. — Никакой Джон Сильвер не поможет. Сплошные кресты, как на кладбище!»

И до нее вдруг дошло, почему так много крестов. Да ведь это и есть план кладбища — погоста города Ха! Ну конечно! У ворот находится часовенка, рядом длинное, похожее на барак, здание администрации. А от него идут дорожки. Вот в этом квадратике, сколько помнила Алена по прежним временам, хоронили исключительно высших чиновников и заодно членов их семей. А здесь лежали почти сплошь великие дальневосточные писатели. Ну что с того, что теперь их имена прочно забыты? Sic transit gloria mundi, а между тем среди них были и в самом деле замечательные прозаики и поэты… в одного из них Алена была когда-то до одури влюблена. Он погиб в пьяной драке — нормальная участь провинциального гения, осознающего свою избранность, но прекрасно понимающего, что пророка в своем отечестве нет и быть вообще не может…

Алена досадливо тряхнула головой, отогнав воспоминания, мало того что печальные, так еще и совершенно ненужные, и снова уставилась на план кладбища. Такой черный он потому, что это ксерокопия. Вверху нарисован уже знакомый значок — то ли двойка, то ли белая маленькая змейка. И, если внимательней вглядеться в переплетение черно-серых размазанных линий, можно заметить, что по ним кто-то нарисовал белым маркером — наверное, чтобы лучше было видно — ту же фигуру, только увеличив ее. Конечно, можно сказать, что это длинная и тощая двойка, а между тем Алене снова чудится силуэт змеи. И хоть тресни, на голове змеи отчетливо видна корона. Правда, она больше напоминает шляпу, чем корону. Загадочно…

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны? — раздался над головой Александринин голос, и Алена буквально подскочила, если, конечно, можно подскочить сидя. — Боевой трофей, что ли? Уж не эту ли бумаженцию они искали? Рядом с нами переворошили свалку мусора, только чудом нас с Алинкой не заметили.

– Может, и эту.

– Опять двойка? — пробормотала Александрина, изучая ксерокопию. — Картина какого-то советского Репина так называется, не помню, какого именно…

– Решетников Федор Павлович его зовут, — не преминула продемонстрировать эрудицию писательница.

– А по-моему, на змею похоже, — сказала Алина, и Дмитриева решила, что устами младенца глаголет-таки истина.

– Девицы, вам что-нибудь говорит название — «Белая змея»? — небрежным тоном спросила она.

– Название чего? — деловито уточнила Александрина, но Алена решила не навязывать лишней информации, чтобы не сковывать простор для догадок:

– Чего-нибудь.

– Вроде бы есть такой боевой стиль, — задумчиво молвила Алина. — Нет, точно не скажу, но почему-то у меня это название именно с боевыми искусствами ассоциируется…

– Я знаю почему, — хмыкнула Александрина. — Потому что в том самом доме, где твоя бабушка живет, но только в противоположном его крыле, которое на Дзержинской, находится клуб «БЗ», «Боевая защита». И у него эмблема…

– Точно! — всплеснула руками Алина, выронив пакет с мусором, от которого она так и не удосужилась избавиться. Пустые бутылки, в которых ранее плескался божественный «Чернослив на коньяке», звякнули друг о дружку, словно чокнулись, приветствуя ее догадку. Мужичок в серой куртке, снова показавшийся неподалеку, алчно повел головой, и Алина понятливо выставила бутылки на дорожку. — На его вывеске именно такая эмблема нарисована! И на их визитках в точности такой логотип стоит. Сначала даже и не поймешь, двойка это или змея.

Девицы двинулись дальше.