Чаровница для мужа

– Извините, но за МТС вы и через терминал не сможете заплатить. Наши отношения расторгнуты по всем направлениям.

– Отдавай мои игрушки, забирай свои тряпочки? — сердито буркнула Алена. — Вот глупость! А где ближайший терминал, не знаете? В смысле, который с МТС работает?

– Думаю, что на Главпочтамте.

– Близенький свет! — проворчала наша героиня.

Несолоно хлебавши, она вышла из салона. Ну что ж, на почтамт, так на почтамт. На самом деле, это не столь уж далеко. В городе Ха, строго говоря, все от всего не очень далеко… Но, может, среди многочисленных фирм и фирмочек, оккупировавших первый этаж этого здания, отыщется какой-нибудь магазинчик, в котором стоит нормальный терминал?

Она пробежала взглядом по вывескам — и не поверила глазам, наткнувшись на слово «Магнолия».

Да ведь это то самое ателье, в котором был убит муж Сунь Банань! То есть он был убит в примерочной японского кутюрье, как его, Коби Имамуры, но все равно — в помещении ателье «Магнолия»!

Главное, еще недавно Алена об этом ателье вспоминала, а потом забыла. Надо было сюда зайти, а не сидеть во дворе, ожидая, пока откроется «Белая Змея»!

Нет. Во дворе она сидела не зря. Во-первых, получила массу интересной информации, во-вторых, она точно знает, что дверь не открывалась и никто в клуб не приходил, так же как не уходил оттуда…

Алена быстро пошла к ателье. Она просто не могла упустить шанс и не побывать на месте преступления!

Однако, кажется, невероятное везение, которое было отпущено ей судьбой сегодня, пошло на спад. Сначала невозможность дозвониться до Панкратова, потом осечка с платежом, и вот теперь ее тоже ждал афронт.

Пройдя через темный просторный и пахнущий кошками подъезд, Алена открыла дверь — и немедленно наткнулась на внушительного вида секьюрити, который сообщил, что ателье пока закрыто в связи с чрезвычайными обстоятельствами.

– Но я хочу сделать срочный заказ господину Имамуре! — самым наглым тоном заявила наша героиня.

– Извольте зайти через час, — сгибаясь в поясе с истинно японской любезностью (даром что обладал клинически рязанской внешностью!) предложил секьюрити. — Господин Имамура сейчас крайне занят. У него важное совещание.

Ну, делать нечего. Еще раз через час!

Алена вышла в мрачный подъезд и уже подошла к дверям, ведущим на улицу, как вдруг дорогу ей преградила бесформенная тень. Она была, может, и бесформенна, но отнюдь не бесплотна. Высокий, широкоплечий, пахнущий потом человек близко придвинул к Алене толстощекое узкоглазое лицо…

Наша героиня, конечно, обладала отвратительной зрительной памятью, да и «узкопленочные» физиономии были для нее все на одно лицо, однако этого типа она узнала сразу.

Ли Бо… Нет, не автор бессмертных строк про Млечный Путь… Ли Бо, похититель Собакевича и Тиши!

«Его послали меня убить», — спокойно, даже без особого страха подумала Алена. Она знала совершенно точно, что не ошибается, что смотрит в глаза своей смерти.

«Глупое какое выражение: «Смотреть в глаза своей смерти», — подумала неисправимая пуристка русского языка и зануда из зануд. — Типичный плеоназм![16] Разве можно посмотреть в глаза чужой смерти?!»

И тут Ли Бо схватил ее своими ручищами… Говорят, в такие мгновения вся жизнь проходит перед глазами человека, он вспоминает самых любимых, родных, близких своих. Ну так вот — это ерунда. Жизнь Алены Дмитриевой была слишком богата событиями, чтобы уложиться в одно мгновение. И ни о ком из близких и любимых людей она не вспомнила. Ни об Игоре… с другой стороны, он-то ее никогда не любил, да и ее любовь к нему уже прошла, хоть когда-то это и казалось невероятным. Ни о нынешнем своем любовнике по прозвищу Дракончег… а впрочем, хоть он и уверял Алену в вечной любви, она в это слабо верила. Ни о родителях… ну что ж, она всегда была не самой лучшей дочерью. Ни о детях… ибо детей у нее не было. А подумала Алена Дмитриева в это мгновение ни о ком другом, как о следователе Александре Панкратове, остро, почти мучительно пожалев, что из-за разборок «Евросети» и МТС не сообщит ему о тех судьбоносных открытиях, которые сделала относительно «Белой змеи» и всего прочего. Ведь сейчас ответ, главный ответ на многие вопросы — на все вопросы! — вдруг вспыхнул, высветился перед ее глазами… но поздно, поздно…

* * *