Чары Мареллы

– Потому что я ничего не мог дать Саре, кроме новых проблем. И я даже благодарен тем ее «друзьям», которые оболгали меня, обвинив в пьянстве. Моя жизнь уже тогда катилась под откос – и своими последними произведениями я только продлевал собственную агонию. Та лихорадка, которая охватила всю Америку, произошла вовремя. Она помогла мне уйти почти незаметно. Все были слишком увлечены золотом, чтобы обращать внимание на какого-то писателя.

– Но как же «Аннабель Ли»? – Девушка, возмущенная таким самоуничижением, подошла к По и села рядом.

– Это был мой прощальный подарок миру, – улыбнулся Эдгар. – Неплохо получилось, правда?

– Получилось великолепно. Но если послушать вас, то, кроме Вирджинии, в вашей жизни не было ни друзей, ни радостей, ни устремлений.

– О, это не так, конечно! Судьба свела меня с прекрасными людьми. Просто я не всегда мог вовремя и в полной мере оценить эти ее подарки, за что и поплатился в конце концов.

– Расскажите мне об этих людях, – попросила Мэри. – Я уверена, что это будет очень интересно.

– Я, право, не уверен в том, что должен это делать, – засомневался По. – Меня смущает то, что мы все время говорим обо мне, хотя я должен был, если мне не изменяет память, помочь вам в поисках какого-то человека. Вместо этого я уже несколько дней пересказываю вам свою биографию. Конечно, мне это приятно – разговаривая с вами, я вспоминаю многое из того, что успел забыть. Но зачем вам это?

– Вы, сами того не зная, помогаете мне. – Девушка улыбнулась и, положив руку на плечо писателю, заглянула ему в лицо. – Мое участие в вашей судьбе ни к чему не обязывает вас, но я очень надеюсь на вашу добрую волю, как если бы я была нуждающейся, а вы – меценатом, в руках которого находятся несметные богатства. Почему бы вам не поделиться с тем, кому это жизненно необходимо?

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. – Писатель с удивлением посмотрел на собеседницу. – Но если вам действительно интересно, я готов рассказать обо всех добрых людях, встретившихся мне в жизни.

Следующие полчаса Мэри внимательно слушала Эдгара, мысленно делая для себя пометки на полях памяти. Если бы По мог заглянуть в эти записи, то их внешний вид удивил бы его: девушка разделила их на две группы – первую назвала «нет», вторую «да». При этом группа «да» состояла всего из одного человека, в то время как другая насчитывала несколько имен. Все эти по-настоящему добрые люди, помогавшие писателю в сложные периоды его жизни, мало интересовали Мэри, которая, продолжая внимательно слушать, тем не менее сосредоточилась на одиноком имени, которое она противопоставила остальным.

– И Джон, и Фрэнсис – мне очень жаль, что я был слишком молод и заносчив и не смог показать им, насколько они мне дороги. В наших ссорах я виню только себя. – Эдгар тем временем подводил итоги рассказа, вспоминая о своих приемных родителях. – Да, меня оставили ни с чем, но разве я не получил нечто гораздо большее? Они окружили брошенного ребенка любовью, и я благодарен им за это. Потом была Вирджиния и ее мать, миссис Клемм. Боже, как мне их недостает!

Мэри обратила внимание на то, как изменилась речь Эдгара – теперь он произносил имя жены скорее мечтательно, нежели с сожалением. Вспомнив всю свою жизнь поэтапно, писатель теперь мог просмотреть ее как фильм, по кадрам, выделяя для себя самые светлые и радостные из них.

– К сожалению, моя репутация сыграла со мной дурную шутку в случае с Сарой.

– Вы имеете в виду Сару Хелен? – уточнила внимательная слушательница.

– Что? Конечно. Ах да, извините. Сары преследовали меня, впрочем, каждый раз неудачно. – По улыбнулся собственной шутке. – В первый раз я опоздал, во второй – не успел. Смешно, не находите?

Не дождавшись ответа от Мэри, он продолжил:

– Я сейчас будто заново взглянул на все, что происходило со мной. Да, были и неудачи, и откровенные провалы, и даже голод, но это сравнительно невысокая плата за все, что я получил взамен. Ведь меня печатали даже тогда, когда я никому не был известен. Вы ведь понимаете, насколько это важно для творческого человека. Правда?

– Конечно, понимаю, – кивнула девушка.

– И все же – где я вас видел? – Эдгар нахмурился, напрягая память, но Мэри хотела дослушать его рассказ до конца и поэтому достаточно бесцеремонно сменила тему:

– А ваши издатели?

– Что?

– Вы о них почему-то не сказали ни слова.

– О, это ведь отдельная тема. Я думал, что дело касается исключительно моей личной жизни. Впрочем, мне сложно кого-то выделить. Были среди них и друзья, как, например, Кэлвин Томас или Джон Кеннеди. Джорджу Грэму я многим обязан, хотя наша дружба закончилась не лучшим образом – и по моей вине, как обычно. Были и мерзавцы, например… Впрочем, мне не хотелось бы сейчас вспоминать дурных людей. Кроме того, ведь они могут быть дурными только для меня. Я ведь и сам не подарок.