Чары старой ведьмы

– Вот-вот, – покивал волшебник, – наверное, именно поэтому Белый и не захотел разговаривать со мной напрямую. Обиделся на весь род человеческий… Дело в том, что ты поймал Белого морозильным лучом как раз в момент его атаки! А в это время защита исчезает. На доли секунды, но исчезает: если ее вовремя не убрать, то колдовской выстрел не уйдет в цель, а вернется назад и обрушится на того, кто его сделал. Отразится от внутренней поверхности защитного кокона… Я понятно объясняю? – обеспокоился Олаф, глядя на Тимкино вытянувшееся лицо.

– Да все понятно, – недовольно покривился мальчик. – Это как с газовым баллончиком: одно дело, если ты им на улице в злую собаку пшикаешь, и совсем другое, если себе в лицо и сидя внутри запертого шкафа. Понятно! Мне другое обидно – неужели мой камень такой слабенький, что не пробьет какую-то дурацкую защиту? Раньше-то он их ведь как-то усыпил, и Змею, и Дракона! В пещере, у озера.

– Во-первых, не он зверей усыпил, – назидательно сказал волшебник и с многозначительным видом потыкал пальцем в сторону серебряного листа, – а кое-кто другой. Камень лишь держал их в таком состоянии! А во-вторых… может, и пробьет, но только с очень-очень близкого расстояния. В упор! Тут такая, видишь ли, закономерность: чем дальше от источника магического излучения находится обрабатываемый магией объект, тем слабее становится воздействие магии на тот самый объект. Соответственно.

– О-о, – изумился Тимка, – вы прямо как Нига заговорили. Хоть в тетрадку записывай.

– Что, так же заумно? – усмехнулся Олаф.

– Не то слово, – согласился мальчик. – Ладно, не надо повторять. Я понял. И что мне вместе с Боней надо будет сделать?

– Сущий пустяк, – махнул рукой волшебник, – основное сделаю я и драконы… Сущий пустяк для тебя – но не для меня! – поправился Олаф. – Камень ведь оживает лишь в твоих руках, к сожалению… Значит, так: я создаю вокруг Драконьей Главы особое защитное поле… м-м… ну, стенку такую волшебную ставлю, – пояснил чародей, – наподобие той, что закрывала когда-то наше королевство. Но особую, проницаемую для луча твоего камня! И одновременно включается ловчее колдовство. – Олаф торжественно повел рукой в сторону выхода из пещеры колдуна:

– Там, посреди большого зала, будет лежать гномье зеркало. Которое усиливает колдовство. А внутри того зеркала будут лежать ножны, когда-то принадлежавшие Змее. И когда по моей команде сработает приманочное заклятие, из зеркала вырвется такой сильный колдовской призыв, что Змея не сможет ему сопротивляться!

Она прилетит сюда, где бы сейчас ни была. А мы ее встретим возле Драконьей Главы, я и драконы. Прижмем Змею вплотную к волшебной стене и будем держать ее в таком положении столько, сколько надо. Пока ты с другой стороны стены змеюку из камня в статую не заколдуешь. Может случиться, не сразу это у тебя и получится, – волшебник развел руками, – кто знает? Но даже если камень и не пробьет змеиную защиту сразу, наверняка Змея хоть раз да откроется, не вытерпит нашей осады. Хоть раз, но попробует дать сдачи! Вот тут-то случится одно из двух: или драконы ее оглушат своей магией и в конце концов сами убьют Змею, или ты успеешь ее заколдовать. Оглушенную. – Олаф посмотрел мальчику в глаза. – Справишься?

– А чего там не справиться? – Тимка задрал нос. – Запросто! А как же Боня? Он ведь не захочет со мной… Он же дракон теперь. Захочет вместе с остальными Змею глушить. Развлекаться!

– Драконом-то Боня выглядит только лишь внешне, – успокоил Тимку волшебник, – а внутри он все тот же Хозяйственный, каким и раньше был. Не бросит Боня тебя, не волнуйся! Тем более, что проку от него в той драке никакого, – Олаф рассмеялся. – Только огонь пускать и умеет. А колдовать – нет. Так что Хозяйственный лишь помехой в нашем деле будет. А тебе он крайне необходим – кто же тебя поближе к волшебной стене поднесет? Остальные драконы заняты, все до одного.

– Могу и сам, на тапке, – буркнул Тимка. – Не в первый раз.

– Ну, знаешь ли! – рассердился волшебник. – Ты что, обиделся на Бонифация, что ли? За невнимание к тебе? Брось! Он ведь такой же, как ты – попалась ему интересная игрушка, вот и играет в нее до самозабвения. Ничего, скоро ему до смерти надоест изображать из себя великого дракона, уж поверь мне. Тогда-то я его обратно в человека и превращу. С натуральным драконом такого у меня, конечно, никогда не получалось бы, а вот с Боной все будет в порядке! Можешь не сомневаться.

– Правда? – посветлел лицом мальчик. – Поскорей бы. А то я ужасно боялся, что он чешуйчатым навсегда останется… Вион говорила, будто бы когда-то аж трое человек в драконов превратились, по собственному желанию. И полетели мир завоевывать. А их поубивали. Вдруг и Боня тоже захочет завоевать себе весь мир. И его тоже убьют, – грустно закончил мальчик.