Час абсента

— Я хочу? — Серпантинов перешел на крик. — Я хочу? Да это ты делаешь дикие выводы!

— Я просто размышляю, а ты позволяешь себе на меня кричать.

Серпантинов спохватился и сбавил тон.

— Мы просто запутались. «Обое рябое»… Прости меня, дурака.

— В театр поедем?

Алексей замялся. Ему явно не хотелось выползать из дому. Тем более по такой скользкой причине. Он представил себе встречу с Амалией, а потом разговор, полный намеков, недомолвок. Да он со стыда сгорит, если только услышит от Амалии убийственное: «Мы завсегда вами очень благодарны, только подлостев таких мы слушать не желаем!» И что тогда?

— Мы в театр едем? — переспросила Инна.

— У нас нет никаких доказательств вины Амалии Никифоровны, — кисло ответил Алексей.

— Никто и не собирается ее обвинять. Просто хочу поговорить. Сделаю вид, что знакома с ее племянником. Как его зовут, Эдуард Петрович? Удивлюсь их родственным связям. Похвалю его фирму, поделюсь мыслями о нынешнем повальном увлечении розыгрышами, доложу, что недавно и сама оказалась в роли Гуинплена. Он наверняка слышал о таком сценарии, — глядишь, разговор и вырулит в нужное русло. И ни слова об убийствах. Если Амалия проявит интерес к моему трепу, она рано или поздно увязнет в нем и уж, зацепившись, от меня не уйдет.

Серпантинов слушал Инну и сникал все больше. Его заботило странное несоответствие. Имея сумасшедшее желание, прилагая титанические усилия, чтобы провести с Инной хоть один прекрасный романтический вечер, он так этого и не сделал. Все время кто-то вмешивался, наслаивались обстоятельства, обнаруживалась масса неотложных проблем и звонков. Во всем обвинять Инну Серпантинов не мог. Ведь он и сам ворвался в ее жизнь как проблема, со своими дикими приключениями. Мало того, он видел, что, как только Инна откликалась на его чувства, между ними обязательно вклинивалась некая третья, разрушающая, сила. Причем соперник был соткан из множества важных и разнообразных безотлагательных причин. То Роман с Олегом нагрянут выпить водки, то Алевтина Николаевна пожалует «повоспитывать», а теперь вот надо бежать в театр. И прощай нежность. Требуются решительные действия и незамедлительные разборки.

— Давай завтра поедем? — сделал последнюю попытку удержаться в лирическом настроении Алексей.

Увы.

— Куда мы завтра поедем? На деревню к дедушке? Театр сегодня. Более подходящего случая не будет.

Он безо всякого энтузиазма чмокнул Инну в щеку — эдакий братский поцелуйчик — и покорился:

— Иду заводить машину.

Приехали как раз вовремя. Еще минута-другая у них оказались в запасе. Алексей успел найти машину Амалии и даже поздороваться с водителем.

— Здравствуйте, Амалия Никифоровна, — услышал он радостный возглас Инны и обернулся.

Амалия шла под руку с племянником и пребывала в ужасном настроении. Это прочитывалось по поджатым губам и гневно приподнятой брови.

— Что это вам вздумалось тут околачиваться? — спросила она без малейших признаков радости.

— О, и Эдуард Петрович здесь! Какими судьбами? — как ни в чем не бывало продолжала свою ликующую песнь Инна.

— Мой племянник, — сухо пояснила Амалия. — Не думала, что вы знакомы.

— Как же, как же, ну кто не знает директора фирмы «Колокол»? Недавно меня так круто разыграли мои сослуживцы, что я вовек не забуду. Говорят, этот забойный сценарий впервые появился у Эдуарда Петровича.

— Что за сценарий? Да говори, я в курсе Эдичкиных дел.

— «Гуинплен», — как можно тише произнесла Инна. И загадала: если заинтересуется, если переспросит, значит, истинная хозяйка она. Причем не только финансовый держатель, а и идейный, так сказать, вдохновитель.

— Как-как, говоришь? У тебя, Инна, прегадкая дикция.

— «Гуинплен»! — на радостях оглушительно выпалила Пономаренко.

Эдуард Петрович пожал плечами.

— Моя организация никакого отношения к такой низкопробной самодеятельности не имеет, — выпятив губы, ответил он.

— Помолчи, болван! — оборвала Амалия заносчивые высказывания племянника.

— По-моему, прекрасный сценарий, — гнула свою линию Пономаренко. — Жаль только, что никакого будущего у этой фирмы нет. Директора на днях убили, а одну из сотрудниц застрелили в собственном подъезде. Слышали? За конкурентами, наверное, присматриваете?

— Я сегодня в гнусном настроении, — перевела разговор на себя Амалия. — Актеры безголосые, оркестр звучал тускло, грубо, так что давай, милочка, пройдемся. Подышим свежим воздухом, приду немного в себя. Мужики без нас обойдутся.

Амалии никто не смел перечить. Она уцепилась за Инну и стала подталкивать ее на прогулочную аллею.

— Стало быть, ты хочешь поговорить, девочка. — Амалия семенила рядом и легонько сжимала локоть журналистки. — Слушаю тебя.

— С чего это вы взяли, Амалия Никифоровна? — пыталась блефовать Инна.

— Ты старалась сделать много шума, деточка. — Амалия Никифоровна улыбнулась. — Я старая Яга и все вижу.

— Я не готова к разговору, — честно призналась Инна. — Мне хотелось удостовериться, что фактическая хозяйка «Колокола» вы, вот и все.

— Мыслишь мелко. Никакого профиту нету владеть только «Колоколом». Но об этом позже.