Час «Д»

– Нет, – возразил Гал, оказывается, тоже слышавший о Розе Правды, но вряд ли в кино. – Действие иное. Чувствуя аромат Розы, солгать даже в мелочах невозможно и возникает сильное желание делиться самыми потаенными секретами. Вдыхая же пары рингмифа, человек с очень сильной волей может смолчать в ответ на вопрос или попытаться солгать, но тогда в течение нескольких минут будет испытывать сильнейшую боль.

– Однако, – протянула Элька. – Но зато теперь понятно, как она оказалась у тебя в заначке, врагов пытать удобно! Не надо с собой батарею палачей таскать, мазью под носом недруга провел – и порядок, главное – самому противогаз вовремя нацепить.

– Рингмиф – сильнейшее целительное средство, – недовольно возразил Гал. – Ты должна была вылечиться, пришлось немного рискнуть. Зачем тебе мои секреты?

– Ни к чему, меньше будешь знать, крепче будешь спать. Спасибо, – еще более удивленно, чем в первый раз, поблагодарила воителя Элька, бросила мимолетный взгляд на ногу и заметила, что синяка от подоконника уже нет и в помине. – И правда, все уже прошло.

– Я рад, – ответил воин и направился к двери, унося с собой опасную для потребителей мазь.

– Интересно, а что бы ты пережил, если бы мне зачем-нибудь захотелось соврать во время лечения? – задалась невольным вопросом девушка, возвращаясь к наблюдению за событиями в Дорим-Авероне.

– Удивление, – хмыкнул Гал. – Ты всегда говоришь то, что думаешь, даже тогда, когда лучше было бы промолчать.

– Ага, вижу, действие рингмифа уже прошло, – довольно ухмыльнулась Элька.

– К счастью, – буркнул воитель, выходя за дверь.

– Да, опасная штука этот его рингмиф, – констатировала девушка, все еще удивляясь, как это скрытный до самозабвения воин решился рискнуть сохранностью своих тайн только для того, чтобы вылечить пару синяков непутевой ученицы. Через несколько секунд задумчиво добавила: – Впрочем, как и всякая правда.

– Наверное, – согласился Макс, теоретически согласный с тем, что находятся люди, которым есть что скрывать от других. – Но правда – оружие мощное и полезное. Ведь Зеркало Истинного Зрения, к примеру, должно завтра или уже сегодня, – Шпильман принялся прикидывать разницу во времени между мирами, – открыть кельмитор их настоящую суть. Воззвание нашего Гала-Доримана заставит их поверить, но только зеркало сможет показать истину.

– Осталось только получить разрешение его величества и выкрасть зеркало из дворца, – хихикнула Элька. – Сейчас мальчики закончат с покражей драконов из тюрьмы, и я отправлюсь на дело.

– Им еще троих перебросить осталось, – поделился информацией Макс, даже не удостаивая пристальным взглядом по-прежнему исправно троящийся экран.

– У тебя еще в глазах не рябит? – помотала головой девушка.

– Отчего? – искренне удивился технарь.

– Да который уж час глазеешь сразу на три картинки, – пояснила Элька, кивнув в сторону зеркала. – Еще в сюжетах не запутался?

– Нет, что ты, – помотал головой ничего не понимающий Макс. – Их же всего три, а я обычно сразу с пятью мониторами работаю.

– Минуточку, – воздела пальчик вверх девушка, чувствуя, что случайно напала на какую-то важную информацию. – Ты что, одновременно с равным вниманием следишь за всем происходящим в трех местах?

– Ну да. – Технарь все никак не мог вникнуть в то, что так озадачило Эльку. – А ты разве нет?

Как и всякий гениальный человек, Шпильман никак не мог понять, почему все то, что под силу ему, оказывается недоступно для других.

– Я – нет, – честно призналась Элька, – таких талантов не водится.

– Да ладно тебе, какой талант, я самый обыкновенный парень, – смутился Макс, замахав руками, задел пакет с орешками, опрокинул его со стола и печально добавил: – Только очень неуклюжий и рассеянный.

– Ну так это – отличительная черта всех гениев, – с ходу подловила приятеля девушка. – Рассеянность, неуклюжесть и забывчивость.

– А вот этого у меня нет, – радостно заявил Шпильман, выявляя собственное несоответствие характеристике гениальности. – Скорее наоборот. Уж если что услышал, никогда не забуду окончательно. У нас, когда ученые по тестам определили, что я мнемоб, чего только в голову не напихали.

– Мнемоб? – переспросила Элька. – Это что?

– Тот, чей мозг обладает возможностью ускоренно воспринимать, запоминать и сохранять больший объем информации, чем обычно, – коротко пояснил юноша.

– Ага! Нет, парни, вы только послушайте! И он до сих пор об этом молчал! Такой феномен! Что еще о своих уникальных талантах ты не счел нужным нам сообщить, мистер скромность? – преисполнилась праведного негодования Элька.

– Я давно уже подозревал, что мосье Шпильман весьма незаурядная личность, – спокойно согласился Лукас, оторвавшись от разговора с Дрэем, чтобы откликнуться на возмущенный Элькин вопль.

Мири покачала головой. Рэнд только весело фыркнул.

– Ну что вы, я ничего не скрывал, просто как-то речь не заходила, – смущенно признался парень, все еще не понимая, из-за чего напарница так расшумелась. – Это же все ерунда, так, случайная аномалия мозга, а никакой не талант. Я не воин, не маг, не целитель и даже не вор, всего-то и умею по клавишам стучать.