Час «Д»

— Да уж, фанатики на этот вопрос вам не ответят. А если попытаются, так наврут и перепутают. Впрочем, они делали так всегда, — вздохнул Дрэй. — Что ж, слушайте, господа. Первой приметой приближения трансформации, как вы уже, наверное, знаете, является изменение цвета глаз. Но эта перемена не затрагивает темноглазых людей. С момента изменения цвета глаз до окончательного обращения проходит от нескольких дней до пяти-шести месяцев. Чем ближе час перехода, чем явственнее эффект радуги. От чего зависит срок, проходящий с момента первой радуги до полной трансформации, я не знаю, но быть может, дело в готовности человека принять новую форму.

Первый раз это всегда неожиданно, чувствуешь его приближение за несколько часов или дней, но абсолютно точно не предскажешь. Потом уже оборачиваешься, когда захочешь, и сам выбираешь момент. Кожа, мышцы, кости — все, горит в огне, но он не причиняет боли, этот жидкий огонь внутри, словно согревающий душу. Волны жара проходят одна за другой, расплавляя тело, а потом они выплескиваются наружу, и в это мгновение ты перестаешь быть, зато в следующий миг ты снова ощущает себя, но уже другим, странно изменившимся — драконом с радужными глазами. Размер дракона, как я понимаю, в большинстве случаев зависит от возраста человека и от его физической комплекции. А вот окраска шкуры? Мне так и не удалось найти закономерности в выборе цвета.

— Лукас, спроси, какого он колера? — заискивающе попросила Элька, изнывая от любопыства.

Но, не дожидаясь вопроса, Адрин уже говорил:

— Я серебряный дракон, но не потому, что цвет моих глаз был серым. Мне довелось недавно видеть, как обращались в драконов юноши — зеленоглазые темноволосые близнецы. Размер их был одинаков, но цвет одного стал темно-синим, с проблесками фиолетового, а другого ярко-красным с переливами в алый.

— Произвольная вариативность? Или вариативность сознательная по психическим признакам структуры? — тут же, злостно ероша волосы на голове, забормотал почти про себя Макс, перебирая версии.

— Скажите, не отличался ли второй парень горячностью, вспыльчивостью характера, может быть, даже некоторой резкостью и склонностью к жестокости? — уловив мысль, тут же пытливо поинтересовался маг.

— Да, пожалуй, Родерик весьма несдержан, — задумчиво признал Дрэй, подкинув камешек, и живо переспросил. — Вы полагаете, цвет чешуи дракона определяется характером? Но тогда что означает мое серебро?

— Не характером, а структурой души, — наставительно поправил Лукас, попавший в свою стихию. — Например, серебро — верный признак души вечного странника, искателя и первооткрывателя. Душа — очень многослойная структура и цветовые вариации на основе ее плетения могут быть поистине бесконечны. Хотя, я никогда не слышал, чтобы так определялся оттенок шкуры крупного зверя, обычно это присуще созданиям чистой энергии — духам, вельмиэ, ангелам, дикати. Но драконы? Что вы едите?

— Когда я в облике дракона, то не испытываю потребности в животной пище, — с неожиданным уважением поглядев на мага, признал Дрэй. — Единственной необходимостью для меня бывает пребывание на солнечном свете. Если погода пасмурна, быстро портится настроение и хочется вернуться в человеческий облик. Но в горах солнечных дней куда больше, чем на равнинах.

— Дракон на солнечных батарейках, я тащусь! — удивилась Элька, оставив на время игру в восторги и вздохи по неотразимому таинственному красавчику, гонимому и отверженному всем миром. — Лучший экологически чистый гужевой и пассажирский транспорт!

— Что же касается сознания, то я сохраняю все воспоминания человека и мыслю так же, а вот ощущаю реальность несколько иначе. Обоняние почти исчезает, зато зрение становится более ярким, сочным, да и слышу я куда лучше. Поначалу так странно чувствовать вокруг столько шума и пестрой суматохи, но привыкаешь быстро и даже жалеешь, что в облике человека все это теряется. Драконы не говорят. Язык, похожий на змеиный, и острые зубы не приспособлены к артикуляции, но зато мы способны передавать мысленно на значительное расстояние, все, что хотим сказать и другому дракону, и человеку

— Мысленная речь — очень удобный выход, — ободрительно покивал Лукас, откладывая еще один факт в копилку информации о кельмитор.

— А как насчет агрессивных инстинктов? — дотошно уточнил Гал, вздернув бровь.

— Шарль рассказывал нам о горшечнике Николя, — пояснил Лукас, смягчая намеренную прямоту воина.