Час дракона

Делаю фляк – заднее сальто. Ухожу от удара. Четвертый пытается достать резким выпадом. Падаю на спину, свернувшись калачиком. Колени касаются подбородка. На полу выстреливаю ногами вперед и вверх. Мои пятки попадают в живот Четвертому, он роняет трубу, сгибается. Я его достал. Вскидываю ноги еще выше, почти встаю на лопатки. Стопами захватываю шею противника, фиксирую – и резко поворачиваюсь на живот. Четвертый падает. Крепче сжимаю колени. Один, два, три… все. Он без сознания, пора ослаблять захват, а то окочурится. Прошло ровно семнадцать секунд с начала схватки. Я честно заработал обед.

Среди нечетных, кроме меня, победил еще Номер Пятый. Он перехватил цепь у Десятого, крутанул и попал гайкой в висок противнику. Десятый умер на месте.

Серьезно пострадал Третий. Двенадцатый сломал ему ледорубом ключицу. Остальные отделались страшными, но всего лишь синяками да плюс несколькими минутами отключки в позе «носом в пол».

Мертвое тело Десятого и полуживого Третьего Иваны поспешно вынесли из подвала. Я ожидал, что Сержант добьет Тройку, однако этого, как ни странно, не произошло, и вскоре я понял почему. Экзекутору было не до искалеченного Номера Три. Он, сволочь, с нехорошим блеском в глазах и гаденькой улыбочкой уставился на меня, как удав на кролика.

– Ну-ка, Номер Тринадцать, два шага вперед. – Сержант снова был в центре, верные Гной с Жабой рядом. – Лихо ты кувыркаешься. Номер Тринадцать. Где научился?

– В балетном техникуме, – ответил я, улыбаясь как можно более подобострастно.

Получилось смешно. Сержант невольно хмыкнул в бороду, спросил игриво:

– Что, Номер Тринадцать, шутки шутишь?

А что мне оставалось делать? Рассказать, что отменно владею техникой тайхэн-дзютцу, то есть искусством перемещения в пространстве? Показать, как я умею прыгать, бесшумно ходить, лазать по деревьям и стенам? Поведать Сержанту, что в раздел тайхэн-дзютцу также входит освобождение от кандалов и веревок? Единственное, что мне оставалось, раз уж засветился, так это нагло выпендриваться. Косить под крутого клоуна.

– Вот что. Тринадцатый. Хотя это и не входило в мои первоначальные планы, но устроим-ка мы перед обедом маленький спектакль с тобой в главной роли.

Сержант задумчиво почесал щеку.

– Партнером Тринадцатому будет Номер Пятый. Пятерка бегал лучше всех, ножики кидал справно и дерется неплохо. На сейчас Пятый у нас фаворит. Давай, Пятерка, накостыляй Тринадцатому, и я полюблю тебя окончательно и бесповоротно. Быстро в центр! Жесткий спарринг. Пятый против Тринадцатого. Начинайте, не томите!

Пятый с непроницаемым лицом, вразвалочку выходит в центр. Кланяется Сержанту, но не из подобострастия. Привычка к церемониальным поклонам у него забита в подкорку. Дураку видно: Пятерка – классный каратека. Как минимум второй дан.

Пятый чинно оборачивается ко мне. Еще один поклон.

Я вместо ответного вежливого кивка бью ему пяткой по коленке. Не попадаю. Пятерка уверен – он успел убрать колено. Но это не так. Если бы я действительно хотел, то непременно бы попал.

Пятый проводит классический маваши-тоби-гири – дуговой удар ногой в прыжке по верхнему уровню. Ухожу вниз, пытаюсь поймать бьющую ногу. Неудачно.

Пятый приземляется, использует инерцию вращения и бьет меня ногой по затылку – уро-маваши. Я пропускаю удар.

Теперь самое сложное. Если не смогу филигранно сработать, мне конец. Выкладываюсь на сто процентов. Время для меня замедляется, все движения Пятого воспринимаются будто в замедленной съемке.

Ороговевшая желтая пятка касается моего затылка. Удар, способный разнести в пыль кирпичную кладку. Двигаюсь вместе с пяткой. Со стороны должно казаться, что Пятый меня достал. Главное, не опережать движение его ноги, не отрываться, следовать миллиметр в миллиметр.

Кажется, получилось. Как и подобает пропустившему мастерский уро-маваши, падаю ничком на пол. Будет добивать или нет?

Будет. Спиной чувствую. Пятый опустился на колено, удар кулаком по почке. Мощнейший каратешный цки. Делаю резкий, но бесшумный выдох, мысленно представляю, что выдыхаю не как положено, через нос, а пропускаю воздух и вместе с ним энергию-прану через почку, навстречу тренированному кулаку. Все равно больно ужасно. Ощущение примерно такое же, как удар пулей в бронежилет. Больно, но не смертельно.

Конвульсивно дергаюсь и замираю обмякшим манекеном.

Когда я говорю о боли в рукопашном поединке, невольно приходится лукавить. На самом деле во время схватки не чувствуешь никакой боли. Мозг, как бездушный компьютер, лишь отмечает, фиксирует: «Сломано ребро» или «Перебит нос». Болевьге импульсы в теле, конечно, есть, но описать их невозможно. Профессионалы меня поймут, дилетантам нет смысла напрягать воображение. Бесполезно, это надо пережить.

Больше ударов не должно быть. Ипон, чистая победа. В карате предусмотрен один добивающий удар. Мастера татами привыкли получать дополнительные баллы за «чистоту» и «красоту». Эх, ребята, дурят вас японцы, ой дурят!

– Молодец, Пятерка! – Голос Сержанта сверху, справа, гулкие шаги возле уха. Кованый ботинок переворачивает мое тело. – Ну чего, сдох, акробат?