Час дракона

Если бы этим двум мужикам вчера вечером сказали, что через неполных двенадцать часов они, как покорная скотина, позволят жлобу в камуфляжной форме рисовать корявые знаки у себя на лицах, – уверен, и Восьмой, и Третий лишь хмыкнули бы презрительно: мол, пусть попробует. Сейчас же они были глубоко подавлены, если не сказать раздавлены. Каждый по-своему, конечно. Третий просто впал в ступор, и ему было уже все по фигу. Третий сосредоточенно размышлял, почти не замечая ничего вокруг и уж во всяком случае такую мелочь нынешней действительности, как маркер-фломастер: адреналин в крови у Восьмого продолжал закипать, а вот Тройка уже перегорел. Потух Номер Три, сломался.

Опущу отвратительные подробности дальнейшего метания, замечу лишь еще раз, что попасть ножом в мягкую, окровавленную мишень, из которой уже торчат несколько клинков, – задачка непростая.

В основном на лицах моих товарищей по несчастью появлялись цифры 1 и 2. Только Номер Пятый заработал четверку на щеку, ну а я удовлетворился демократическими двумя баллами.

По окончании «аттракциончика» нас снова погнали на улицу и гоняли кругами с полчаса. На сей раз обошлось без трупов.

Мужики хмуро топтали землю. Рядом со мной бежал Номер Восьмой. Он постоянно матерился, возмущался себе под нос да злобно зыркал по сторонам. Несколько раз Восьмой пытался встретиться со мной глазами. Безуспешно.

После пробежки нас опять загнали в подвал. Трупы были убраны, рвотные массы и кровь смыты.

– Итак, козлы, объявляю дальнейший распорядок дня. – Сержант застыл посреди зала. Руки за спиной, по бокам Гной и Жаба, сзади автоматчики-Иваны. – Через полчасика пойдете жрать. Кормежку вам будут давать раз в день, а нагрузки будут увеличиваться каждый час. Надеюсь, завтра начнете дохнуть самостоятельно, без моей помощи. Кто будет выступать, тому, так уж и быть, помогу отбросить копыта. Вас, скотов, сюда силком никто не тянул, сами пришли, по своей воле. Помните это. И еще, насчет жратвы. Ням-ням будут не все. Ну-ка быстренько разбились на пары по принципу четный с нечетным. Быстро, я сказал!

Или предыдущее душегубство было действительно спланировано, или так уж получилось, но мы четко разделились на пять пар. Мне достался Номер Четыре. Седой широкоплечий мужик с непроницаемым лицом и цифрой 3 под глазом.

Зашевелились Иваны. Втащили в подвал брезентовый куль, бросили его у стены, развернули. Внутри оказались обрезки стальных труб, стальная цепь с приваренной массивной гайкой на конце, деревянная дубина, утыканная гвоздями, ледоруб, гирька от весов на резинке.

– Четные номера подходят и выбирают себе оружие, – продолжал Сержант. – Нечетные будут драться голыми руками. Любое агрессивное движение против охраны немедленно карается смертью. Жрать будет один из пары. Кто, надеюсь, понятно… Да, чуть не забыл, убивать спарринг-партнера необязательно, калечить – сколько угодно.

Иваны выстроились цепью вдоль длинной подвальной стены, ощетинились автоматами. За их спинами остался проход шириной в шаг, по которому прогуливались Сержант, Гной и Жаба. Вся троица достала пистолеты, щелкнули затворы. Я услышал, как Сержант негромко распорядился перевести автоматы на одиночный огонь.

Для пяти пар осталось маловато места, мы будем друг другу мешать, но, видимо, так и задумывалось.

Мой оппонент, седовласый Номер Четыре, выбрал метровый обрезок стальной трубы и, приноравливаясь, покручивал его в руках. Я заметил, что Четвертый держит трубу, словно сжимает в руках автомат. Скорее всего когда-то он служил в десанте и его учили работать по стандартной схеме: удар прикладом, удар цевьем, удар стволом.

Между тем Сержант давал последние инструкции:

– Кто ухайдакает своего противника, сразу вставайте, прижавшись к стеночке. Ухайдаканным можно отползать от центра, не мешая другим. Чужое оружие с полу не поднимать, цирк не устраивать. Увижу, кто притворяется, комедию ломает – пристрелю сразу! А сейчас встали друг против друга и ждем моей команды. Как хлопну в ладоши, так и погнали…

Четвертый Номер замер в шаге от меня и чуть слышно прошептал:

– Прости, брат…

– И ты меня, – прошептал я в ответ.

Сержант хлопает в ладоши. Начали! Четвертый резво пинает меня торцом трубы в грудь. Я разворачиваюсь боком, классическое перемещение «тай-собаки», в переводе с японского – «открытая дверь». Оружие проваливается в пустоту. Сзади свистит цепочка с гайкой. Еле успеваю нагнуться. Это старается Десятый Номер. Молодец, Десятка, на всех ему плевать, подумаешь, заденет кого-то ненароком, главное, забьет своего партнера. Номер Пять, и хорошо! Пожрать дадут.

Четвертый пользуется моим вынужденным замешательством и лупит трубой под ребра. Короткий быстрый взмах. Так подрезают вражеского солдата примкнутым к стволу штык-ножом. Обидно, но приходится прыгать. Не хотел я показухи, мечтал нейтрализовать Четвертого скромно, как бы нечаянно, не получается.