Час Дракона

— Керим Шах! — произнес Конан, и в глазах его зажглись яркие огоньки.

Туранец не сопротивлялся. Сидя на конях, они почти соприкасались грудью, а рука киммерийца сжала его плечо. За Керим Шахом ехал отряд иракзаев на тощих конях. Они смотрели горящими глазами на незнакомца, загородившего им дорогу, и держали наготове луки и кинжалы, но не спешили их пускать в ход из-за опасной близости зияющей у их ног пропасти.

— Где Деви? — спросил Керим Шах.

— Тебе что до этого, гирканский шпион? — ответил Конан.

— Знаю, я в твоих руках, — сказал Керим Шах. — Я ехал с горцами на север, когда мы попали в засаду, расставленную нам врагами на перевале Шализах. Многие мои люди были убиты, а остальных преследовали как стадо шакалов. Когда мы избавились от преследователей, направились на запад, к перевалу Амир Жехун, а сегодня утром наткнулись на бродившего по горам вазула. Он совсем спятил, но прежде, чем он умер, мы многое узнали из его беспорядочного бреда. Он нам сказал, что остался единственным уцелевшим из той банды, которая помчалась за вождем афгулов и пленной кшатрийкой в ущелье у деревни Курум. Все время он говорил о человеке в зеленом тюрбане, которого сбил конь афгула и который — когда на него напали вазулы, преследовавшие того человека, — погубил их, уничтожив так, как язык пламени уничтожает тучу саранчи. Каким образом этот вазул уцелел, не знаю, и он тоже не знает, но из его бреда я понял, что Конан из Гхора был в Куруме со своей королевской пленницей. А когда мы пробирались через горы, встретили голую галзайку с бурдюком. Она сказала, что ее ограбил огромный воин в одежде вождя афгулов, который — по ее словам — заставил ее отдать одежду для сопровождавшей его вендианки. Девушка утверждала, что ты поехал на запад.

Керим Шах не счел нужным рассказать, что, когда враждебно настроенные горцы перекрыли ему дорогу, он как раз ехал на условленную встречу с отрядом туранской конницы. Дорога к долине Гурашах через перевал Шализах была длинней, чем дорога, ведущая через перевал Амир Жехун, но эта последняя пересекала земли афгулов, которых Керим Шах предпочитал избегать, по крайней мере пока не соединится с армией. Отрезанный от дороги, ведущей на перевал Шализах, он тем не менее все же поехал этим небезопасным путем, пока весть, что Конан со своей пленницей еще не достиг Афгулистана, не склонила его к мысли повернуть на юг и совершить дерзкий поход вглубь гор в надежде встретить киммерийца.

— Скажи лучше, где Деви? — предложил Керим Шах. — У меня военное преимущество…

— Пусть только хоть один из твоих псов дотронется до тетивы, и я сброшу тебя в пропасть, — пообещал ему Конан. — Кроме того, тебе не пошло бы на пользу, если б ты меня убил. Меня преследуют пятьсот афгулов, и если б они увидели, что ты избавил их от удовольствия поймать меня, они спустили бы с тебя шкуру. Кроме того, Деви со мной нет. Она попала в руки к Черным Колдунам с Имша.

— К Таруму! — тихо выругался Керим Шах, впервые теряя свою невозмутимость. — Хемса…

— Хемса мертв, — произнес Конан. — Его прежние господа вместе с каменной лавиной спустили его в ад. А теперь уйди с моей дороги. С радостью убил бы тебя, если б имел время, но сейчас спешу на Имш.

— Поеду с тобой, — ответил вдруг туранец.

Конан рассмеялся ему в лицо.

— Ты думаешь, я тебе доверяю, ты, гирканский пес?

— А я и не прошу об этом, — ответил Керим Шах. — Нам обоим нужна Деви. Ты знаешь мои побуждения: король Ездигер жаждет присоединить ее королевство к своей империи, а я — поместить ее в свой сераль. Я знаю тебя еще с того времени, когда ты был вождем степных разбойников, и знаю, что тебя интересует, — грабежи на большой дороге. Ты хочешь опустошить Вендию и потребовать от них огромный выкуп за Жазмину. Может, мы на время, не питая никаких иллюзий относительно друг друга, объединимся и попробуем вырвать Деви из рук колдунов? Если это нам удастся и мы останемся в живых, то решим в поединке, кому она достанется.

Киммериец какое-то время смотрел на него сузив глаза, потом, кивнув головой, отпустил его руку.

— Согласен. А как же твои люди?

Керим Шах повернулся к молчащим иракзаям и коротко произнес:

— Этот человек и я намерены отправиться на Имш и сражаться с чернокнижниками. Едете с нами или остаетесь и даете возможность афгулам, которые идут по пятам за своим вождем, содрать с себя шкуру?

Они посмотрели на Керим Шаха с угрюмой покорностью. О том, что они уже пропали, они знали еще с момента, когда свистящие стрелы дагозаев принудили их к бегству с перевала Шализах. Слишком часто вспыхивали кровавые распри между людьми из долины Забар и жителями гор. Их отряд был слишком невелик, чтобы они без помощи ловкого туранца могли мечтать прорваться к приграничным деревням. Они уже считали себя мертвецами, поэтому дали ему ответ, который могли дать только пропащие люди:

— Мы пойдем с тобой, чтоб умереть на Имше.