Час Елизаветы

Так прошло много лет, слившихся для арестанта Григория в один бесконечный день (или ночь?). Умерла государыня Елизавета Петровна, которая некогда лишила Ивана Антоновича престола, и с ее смертью срок наказания без вины, отпущенного Иванушке, казалось, стал подходить к концу. У арестанта Григория появилась надежда – смутная, ни на чем не основанная, но тем не менее завладевшая всем его существом. Он стал видеть счастливые сны, предвещавшие освобождение, в которых один, без Власьева и Чекина, шел по только что выпавшему снегу, который когда-то видел в Холмогорах из окошка своей тюрьмы. Иванушке казалось, что совсем скоро он покинет ненавистную крепость, избавится от постоянного надзора тюремщиков, и жизнь его перестанет быть севшим на мель кораблем.

Потом арестант узнал от тюремщиков, что императрицу Елизавету на российском престоле сменил ее племянник Петр Федорович, а еще через год к власти пришла жена нового государя, императрица Екатерина Алексеевна.

Вскоре после воцарения императрицы Екатерины Алексеевны в тихой, скудной, ничем не примечательной жизни арестанта произошло непредвиденное событие, которое показалось Иванушке исполнением надежды, томившей его с недавних пор. В гарнизоне Шлиссельбургской крепости появился новый офицер – ровесник Ивана Антоновича, двадцатитрехлетний Василий Мирович, в недавнем прошлом – подпоручик Смоленского пехотного полка. Первым делом Мирович споил охранников Иванушки – Власьева и Чекина, чтобы без помех поговорить с узником, а потом смутил Иванушку удивительными словами:

– Ваше императорское величество, Иоанн Антонович! – воскликнул он, рухнув на колени перед узником и попытавшись поцеловать ему руку, которую Иванушка тут же испуганно отнял.

Несчастный арестант привык к оскорблениям и издевательствам, а не к подобным проявлениям преданности. Он был даже не изумлен, а испуган: странный офицер внушал ему больший страх, чем Власьев и Чекин. Те охотно морили узника голодом, но и не думали валиться ему в ноги и называть государем.

– Что вы, что вы, Господь с вами! – пролепетал узник, попытавшись поднять безумного офицера с колен и прервать его пылкую и непонятную речь. Но офицер и не думал замолкать. Мирович не пожалел для надзирателей водки, и, по его подсчетам, Власьеву и Чекину предстоял еще не один час хмельного сна.

– Покойная государыня Елисавет Петровна вас с престола свергла незаконно, родителей ваших в крепость заточила, – продолжил он изумившую Ивана Антоновича речь, – но права ваши на российский трон восстановить надобно. Я – верный ваш слуга, и из крепости этой вас освобожу, вы же моих услуг не забудьте!

– Разве меня зовут Иван Антонович? – робко переспросил арестант. – Матушка звала меня Иванушкой, я помню… Разве я император? Матушка и вправду говорила, что я – большой человек, царь, но Власьев и Чекин рассказывали мне, что я – арестант Григорий и злоумышлял против императрицы Елизаветы Петровны. Почему они называли меня Григорием?

– Как самозванца Гришку Отрепьева, – объяснил диковинный офицер. – Но вы – не самозванец, вы – император по рождению и завещанию покойной императрицы Анны! Да и про Гришку Отрепьева многие на Москве говорят, что он был подлинным царевичем Димитрием, сыном Ивана Грозного.

Иванушка почти ничего не знал из русской истории, поэтому объяснения офицера еще больше смутили его страждущую душу. Он молчал и испуганно смотрел на странного офицера.

– Вы – император Иоанн Антонович! – повторил Мирович. – И вы должны вернуть себе трон. С моей помощью. Моей – и ваших друзей. Я – поручик Василий Мирович – обещаю вам скорое и счастливое освобождение!

Офицер поднялся с колен и вопросительно смотрел на Иванушку. Узник молчал. Конечно, Иванушка догадывался о своем прежнем величии, но и не думал отвоевывать его у новых властителей Российской империи. Арестанту хотелось лишь одного: вернуть себе доступные каждому человеку будничные радости – дышать не гниловатой тюремной сыростью, а свежим воздухом за стенами крепости, самому обеспечивать свои скромные нужды и, главное, – любить и быть любимым. Последнее желание стало посещать узника после визита рыжеволосой красавицы, оказавшейся его смертельным врагом. Поэтому он рассеянно слушал Мировича, почти не вникая в смысл его слов. Но офицер продолжал рассказывать – горячо, уверенно, убежденно.

– Вы младенцем были венчаны на царство, – объяснил он. – Покойная императрица Анна, ваша тетка, оставила вам корону.

– А моя мать? – спросил узник. – Кем была моя мать?

– Правительницей Российской империи Анной Леопольдовной, – охотно ответил Мирович. – Она скончалась в Холмогорской крепости, где и поныне заточен ваш отец, принц Антон-Ульрих, и ваши братья и сестры…