Час героев

Он уже оделся – когда понял, что что-то не то. Какие-то звуки... господи, это же звуки стрельбы. Он никогда не слышал настоящих звуков стрельбы, никогда не слышал, как стреляют, и не держал в руках оружия – но играть в игры – играл и сразу вспомнил, что означают эти звуки. Подойдя к окну, он откинул штору – и увидел, как красная нить трассеров разрезает потемневшее уже небо.

– Что там?

– Стреляют...

– Что?!

– Я домой должен пойти! Миша! Миша!!!

Денис пробежал в другую комнату – Миша, его приятель, сидел там за компьютером и слушал тяжелый рок. Денис сорвал с него наушники.

– Че за дела, братан...

– На улице стреляют! Мне домой надо!

Миша был человеком сугубо аполитичным: стреляют, не стреляют – какая разница. Он достал новый альбом какой-то британской группы одним из первых в Ростове – и его больше ничего не волновало.

– Ну так вали... Меня не обламывай, щас самое мясо будет...

Это точно...

– Аньку можешь у себя на ночь оставить? Ей домой по улице опасно, а проводить я ее не могу.

– Да с удовольствием...

Денис сунул под нос другу кулак.

– Во!

Ответить Мишка ничего не успел – вошла Анька, уже одетая.

– Мне домой надо, мать убьет...

– Давай позвоним...

Денис прошел в прихожую, набрал номер своей квартиры – ответа не было. Затем попробовал по сотовому... мать... отец... Ни один абонент не был доступен.

– Дай я, – Анька отняла трубку, набрала номер. – Да, мам, это я. Я с Денисом, мы на дискотеке. Нет, мы на Левбердоне. А что? Нет, не знаю... Ну мам, я пока не могу. Звоню, чтобы тебя предупредить. Все, пока. Я, как только освобожусь – приеду. Все, все – пока...

Пока Анька врала матери – Денис успел натянуть ботинки.

– Я с тобой.

– Куда – со мной?! На улице стреляют! Сиди здесь, завтра утром дойдешь до дома посветлу.

– Я пойду с тобой!

– И не думай! – Денис выскочил за дверь.

На улице – как электричество в воздухе разлито, чувствуется, что происходит что-то совсем неладное. Ночью такой крупный город, как Ростов, тоже живет: дискотеки, клубы, прогулки по Дону на теплоходах. Сейчас – полупустые улицы, по ним проносятся на полной скорости машины. Людей тоже мало, многие окна не горят, и стрельба... стрельба.

Денис плохо знал, как вести себя в таких случаях, его никто не учил – но все-таки жизнь в прифронтовом городе, рассказы сверстников с Украины и собственный опыт «ходилок-стрелялок» кое-что ему подсказали. Избегать улиц, идти дворами. Избегать светлых мест, прижиматься к стенам – вот это, последнее, кстати, было неправильно, все рикошеты – твои. Перед тем как перейти из двора во двор – остановиться и посмотреть, что происходит.

Шум моторов заставил его отпрыгнуть к деревьям – он едва успел укрыться. Мимо, на большой скорости, внутридворовой дорогой прошли два автобуса «ПАЗ» с наглухо зашторенными окнами. Они шли туда же, куда шел Денис, – в сторону их дома и в ту сторону, где стреляли.

Денис ждал минут пять, прежде чем решиться идти дальше. Перебегая улицу – даже не улицу, а переулок – он услышал знакомое «Подожди!».

Анька... так ее.

Это и в самом деле была Анька. В джинсах и дурацкой белой блузке, которая в темноте так и светится. Денис схватил ее за руку, увлек в темноту.

– Ты какого... на улицу вышла? А?

Анька сморщила нос.

– Мне страшно... – просто сказала она.

– Еще бы, тут же стреляют. Потащилась...

– Мне за тебя страшно. Я ведь тебя...

И она заплакала.

Объяснения влюбленных прервала длинная автоматная очередь. По звуку Денис понял, что стреляют уже так близко, что могут попасть и в него, и в Аньку. Моментально оглядевшись, он увидел во дворе одинокий низенький гараж, такие разрешали строить инвалидам для своих машин-инвалидок. Он примыкал одной стороной к забору детского сада, там были деревья и темно.

– Туда!

Он затащил Аньку в темноту, узкое, темное пространство, пропахшее мочой, дерьмом, еще чем-то. Под ногами звякали осколки стекла. Не успев перевести дух, Денис понял, что тут, за гаражом, еще кто-то есть.

– Кто тут?! – настороженно и резко спросил он.

Внизу что-то зашевелилось.

– Я это... – исчерпывающе ответил пропитой голос. – Чо надо, пацан?

– Ничо. Постоять просто.

– Ну и стой...

Бомж, устроившийся на ночлег, помолчал и как-то буднично, спокойно добавил:

– Война, кажись, начинается...

* * *

Стрельба прекратилась, потом вспыхнула вновь, с удвоенной силой. Потом опять прекратилась. Они уже хотели выйти, как вдруг Денис услышал звук вертолетных двигателей и толкнул Аньку обратно в темноту. Вертолеты – он не мог точно понять, но казалось, что их было несколько – прошли совсем низко над домами, ушли на север, там снова вспыхнула стрельба... какой-то звук, негромкий, похожий на жужжание бормашины. Они так стояли, пока все окончательно не стихло, и только тогда вышли.

И в самом деле – кажись, война...

Даже четырнадцатилетний Денис понимал, что в государстве неладно, и во всем мире неладно, происходит что-то непонятное и очень, очень неладное. Потом он будет вспоминать все это, именно этот момент – тот самый, когда он понял, что началась война, и что она уже коснулась его – его, Аньки, Михи – всех, от нее уже никуда не деться.