Час героев

– Нет. Во-первых – у американцев отлично налажена разведка, они все прекрасно просматривают. И могут понять, что клетка пуста. Второе – мы играем по-честному. Всегда. Если они ввяжутся в игру – у них должна быть возможность выиграть. А наша задача – не дать им этого сделать...

– А чеченцы, товарищ генерал?

– Что – чеченцы?

– Может, их тормознуть как-то?

– Тормози. Тебе свет дали? Дали. Оранжевый... ну да ладно, хорошо, что не розовый. Вот и обеспечивай безопасность города, усиливай оборону уязвимых объектов. Тебя же для этого на должность поставили – работай.

– Надо наблюдение установить. Рассыплются, как волки... не возьмешь, – сказал Бекешев.

– Никакого наблюдения, только беспилотник, и то осторожно, – мгновенно отреагировал генерал, – рассыплются, потом в самом деле не найдешь. Слишком далеко зашли, чтобы сейчас налажать.

– Кстати – где они остановились? – спросил Кузанцев. – Что это за место такое? По спискам – проходит?

– Расскажи.

– Место как место, только вскрыли. Душманское гнездо еще то. Фермерское хозяйство, довольно известное. Глава хозяйства – Дадаев Иса Салманович, чех. Информации на него нет, ни в чем не замечен.

– Как? – переспросил Кузанцев.

– Дадаев Иса Салманович.

– Вот оно как... – Национальный гвардеец помрачнел лицом. – Всплыл-таки, гад...

– Ты его знаешь?

– Знаю... Вот что, товарищ генерал. Если живы, останемся... Дадаева я буду брать. Лично.

Генерал посмотрел в глаза своему подчиненному, потом, не расспрашивая, кивнул.

– Если живы останемся – бери.

Хутор, пятьдесят километров от Ростова Тот же день

Шамиль Басаев, командир бандформирования НОРДОС, сидел на первом этаже довольно-таки неплохого фермерского дома, отстроенного для себя Дадаевым, и с любопытством смотрел на Малику, суетившуюся по дому и старающуюся не встречаться взглядом с бандитом и террористом. Но – не встречаться не получалось.

В отличие от своего мужа – хоть их брак и не был зарегистрирован, но, по сути, они были мужем и женой – Малика Хархароева (это была ее настоящая фамилия) – не одобряла терроризм и боялась террористов. Ее муж погиб в Грозном, воюя с русистами – но это было очень, очень давно. И мало ли русистов погибло от пуль ее мужа и таких, как ее муж. Может – хватит? Она вспоминала те месяцы, когда не было Исы и с ней обращались как со скотиной, с рабыней. Она слушала, как мужчины говорят, что надо идти и резать Русню, вырезать русистов – но в душе она хотела быть просто женщиной, смотреть, как ее дети вырастут, найдут свою пару в жизни, сделают ее бабушкой. Она не смела ослушаться Ису и ничего не говорила ему – но в душе она каждый день молила Аллаха, чтобы ее и ее вновь обретенную семью террористы оставили в покое. Она знала, как к потерявшим мужей девчонкам приходят люди и говорят, что надо отомстить за мужа, надевают на них пояс шахида и отправляют в Русню, чтобы они там могли подорваться и променять свою никчемную жизнь на жизнь нескольких русистов. Наконец, она общалась с русистками, с русскими женщинами, потому что с мужчинами она не имела права общаться – и не могла понять, за что Иса так ненавидит этих несчастных, которых и так карает Аллах пьяными бездельниками-мужьями и ни к чему не годными сыновьями. Разве их смерть принесет кому-то добро на этой земле?

– Подойди ко мне, женщина!

Малика вздрогнула, пугливо обернулась – террорист смотрел на нее.

– Подойди ко мне, женщина! – повторил Басаев.

Малика подошла, остановилась в нескольких шагах, смотря в пол. Она вообще не должна была разговаривать с незнакомым мужчиной – но понимала, что Иса не будет возражать.

– Как тебя зовут, женщина?

– Малика.

– Малика – а дальше?

– Малика Дадаева.

– Нет... – поморщился Басаев. – Скажи свое настоящее имя и фамилию.

– Хархароева... – выдавила из себя Малика.

– Хархароева. Ты жена Аслана Хархароева...

– Была... Он...

– Погиб, я знаю... – поморщился Басаев. – Ты должна помнить его, женщина, потому что твой муж стал шахидом на пути Аллаха! Он погиб как герой, я знаю это, потому что сам видел. Русисты вывели на позицию зенитную установку, мы сидели в доме и знали, что зенитная установка разнесет его по кирпичам, она не стреляет – она изрыгает огонь, как шайтан. Тогда мы поняли, что кто-то из нас должен сегодня стать шахидом, чтобы спасти остальных. Аслан сказал – я пойду. Он взял «Муху», потому что у нас больше ничего не было, и пошел. Он подобрался к позициям русистов, прицелился с колена – и в этот момент снайпер ударил и попал в него. Но он все равно выстрелил и попал, и только потом Аллах соизволил взять его к себе.

Малика молчала.

– Что ты молчишь, женщина? – нахмурился Басаев.

– Да пребудет мой муж Аслан в высшем обществе, по правую руку от Аллаха, – тихо сказала Малика.

– Вот это правильные слова, женщина. Ты должна уважать и Ису, пусть он тебе и не муж – потому что он твердо стоит на пути джихада и сделал для него не меньше, чем Аслан. Это большая честь... ты должна гордиться тем, что рядом с тобой такой мужчина.

– Да воздаст Аллах Исе по праведным делам его.

– Хорошие слова. У тебя есть дети, женщина?