Час негодяев

Мы и в самом деле проехали – уже выезжали на мост. Слева от нас на излучине высилась громада недостроенного отеля, изрисованная в цвета украинского прапора. Я машинально глянул на нее… ощущение было не из приятных, вот-вот вдалеке просверкнет искра и пуля отправится в полет. И тут мне пришла в голову одна идея.

– А чем черт не шутит…

– Пока Бог спит, – поддержал один из быков.

– Хохол!

– Аюшки.

– У тебя металлоискатель есть?

От удивления Хохол даже дернул машину.

– Чего?

– Ну, металлоискатель. Такой…

– Ну, можно поискать. А тебе зачем?

– Металл искать. Цветной.

Днепропетровск, бывшая Украина.

Набережная.

24 июня 2019 года

Козака освободили еще раньше.

Видимо, американцев здесь боялись: через два часа после того, как его привезли в КГБ… тьфу, ДБК, за ним приехали…

Несколько человек вывели его через парадный вход здания, тут стояли американские машины. Тротуар был перекрыт, причем не временно, а капитально, и несколько человек в синих спецовках сколачивали нечто вроде строительных лесов, но без перегородок. Справа все было уже готово, и другая группа рабочих разворачивала рулон какого-то белого полотна.

Козак понял, что это. Пассивная защита от снайперов, закрывают подъезд.

Что-то еще произошло?

У встречавших его секьюрити в руках были автоматы, они были в касках и бронежилетах. Для Афганистана или Йемена это нормальное дело, но для Днепропетровска…

В машине был Кудроу, они пожали друг другу руки, и машины плавно тронулись…

– Что произошло? – спросил Козак.

– Ничего хорошего. Где вы были, как вы попали в ДБК?

Были времена, когда Козак говорил правду, только правду и ничего, кроме правды. Но эти времена давно прошли…

– Я… немного выпил с источником. Пытался его завербовать.

– Что за источник?

– Русский, – не стал уточнять Козак.

– Русский?!

– Да. Он немного сечет в снайперском деле. Мне показалось, он принадлежит к русскому криминалу здесь.

– Черт, только этого не хватало.

– Мы выпили спиртного, и потом он сел за руль. На обратном пути нас задержали, на въезде в город.

Кудроу молчал.

– Черт, здесь всегда так карают за пьянку за рулем, или как? – не выдержал Козак.

– Вы не знаете, что произошло этой ночью. Погиб высокопоставленный сотрудник ДБК, наше доверенное лицо. Снайпер.

– Снайпер? – не веря своим ушам, переспросил Козак. – Опять?

– Да, почерк тот же, – сказал Кудроу, – крупнокалиберная винтовка, несколько выстрелов по движущейся машине. У этого парня были израильские охранники, но они ничего не смогли сделать. Машина разбита вдребезги… – Кудроу помолчал и добавил: – Я надеюсь, вы ничего от меня не скрыли, друг мой. Погиб важнейший агент, один из тех, благодаря кому мы хоть как-то держали здесь обстановку под контролем.

– Где это произошло?

– На набережной. Ночью.

– Едем туда.

…

– Я сказал – едем туда. Черт возьми, не время для межведомственных склок. Я единственный оперативник, закончивший Академию ФБР в Куантико, на двести миль отсюда в любую сторону! Совершено преступление.

Кудроу подумал.

– Майкл, давай на набережную, – сказал он, – к мосту.

Удивительно, но машину еще не убрали.

Ее просто сдвинули в сторону, из-за частично перекрытого движения образовалась пробка. Правительственные машины – здесь почему-то предпочитали «Хендай Соната» – стояли табуном, эксперты делали свою работу, а все остальные им как могли мешали. Вообще, работа на месте преступления, как с ходу оценил Козак, была далека от нормальных стандартов криминального расследования, например, трупы убрали, но их местоположение так и не пометили. Зато на кой-то черт нумеровали обломки машины, хотя смысла в этом было очень немного…

ДБКшник с коротким «UMP» на груди сунулся к людям, перелезающим полицейское заграждение, но, увидев значки с американским флагом, осадил назад. Американцы есть американцы, лучше не лезть…

По пятнам и другим следам Козак определил конечную точку траектории повреждения машины, затем, пройдя дальше по дороге, установил и начальную. Примерно, но иначе не установишь.

– Есть на что снять? – спросил он.

Кудроу протянул свой IPhone. Козак начал снимать, затем осмотрелся по сторонам, посмотрел на стоящую вдалеке машину. Стреляли спереди…

– Спереди… – пробормотал он.

Откуда? Откуда могли стрелять? Прошлый раз все было понятно – высотка, отличная позиция. А что в этот раз?

Никаких доминирующих точек. С крыши одного из домов? Скорее всего нет, на линии огня много помех, деревья. Остается только одно – с моста. Но как?!

И как снайпер вообще вышел на цель? Откуда он узнал, куда поедет кортеж?

– Мы знаем, откуда ехал этот человек? Как, кстати, его звали?

– Будрайтис. Янис Будрайтис, – ответил Кудроу, – он ехал из представительства.

– Ночью?

– Мы работаем не только днем.

– Встреча была заранее запланирована?

Кудроу помялся, но ответил:

– Нет.

Это было очень плохо. Очень. Помимо прочего, это могло значить, что кто-то в посольстве сообщил о выезде цели снайперу или тому, кто его контролирует.

– Вы знали, куда он поедет после посольства?

– Нет.