Час негодяев

10:14 Плюс подумай о позициях. Возможности, глубина помещения, наблюдение – вход в здание и вперед. Какие сектора мы потеряем, если спустимся.

10:26 «Мирон», «Спенсер». Сектор, в принципе, захватываем большой: справа от фонарей стадиона – влево здание с зеленой крышей, дальше туда, дальше левее не видно и не видно самую ближнюю маленькую баррикаду.

10:41. На угол, где я стоял, можешь туда выйти? Там есть окна?

10:47 На угол я вот наблюдаю стойку с фонарями стадиона.

10:51 Плюс налево вниз что не наблюдаешь? Ближняя баррикада – это та самая старая там?

10:58 Да. Грушевского в принципе видно, но самую ближнюю баррикаду не видно.

11:03 «Мирон», которая по нижней дороге идет, вот эту не видно.

11:09 Плюс плюс, мы ее отсюда наблюдаем.

11:14 «Мирон», ну я своих спускаю сюда.

11:18 Оставь «Добера», сам спускайся.

11:23 Повтори, ветер.

11:28 Спусти пока одну пару, вторую пока оставь. Как принял? Когда расположитесь, скажешь.

11:37 Плюс. Одна останется наверху, две внизу будут.

11:43 «Штанга», «Колун», спускайтесь.

Это был Арут. Парень в теме, его отца приземлили в девяностые, а Арутик – наполовину еврей, наполовину армянин – отсиделся в Израиле, потом вернулся. Вернул и кое-что из собственности отца… в девяностые не парились, зарегистрировано – не зарегистрировано, а у покойного Льва Самуиловича оказалось все зарегистрировано, кое-чего через суд удалось вернуть… ну не убивать же наследника законного владельца, в самом деле… все-таки в Европу идем. Но он понимал, что надо соответствовать и что если он вернулся, то в стороне оставаться не удастся. Вступил в партию, нашел покровителя, начал активно участвовать в официальной жизни города… и неофициальной тоже.

Он был кем-то вроде второго номера. В Украине так принято – у каждого крупняка есть вторые номера, третьи. Это не Россия – в России привыкли делать бизнес в одиночку, у каждой нормальной конторы только один владелец, а здесь не так. Второй номер делает то, от чего может откреститься первый… он контачит с криминалом, размещает заказы на не совсем законные и совсем незаконные действия. Вот и он стал вторым номером у одного из днепропетровских олигархов, упал в долю.

Поэтому в номере здесь сидел именно он. Арутик.

С…а.

– Ты чего? Юра. Сдрейфил?

Первый номер снайперской команды облизал губы. Они уже ушли с юго-восточной стены гостиницы и теперь отсиживались по комнатам… непонятно было, что происходит и как. Нормальный бой длится недолго, час… два. Победа все равно приходит к одной из сторон. А тут – и не мир и не война…

– Ты чего, Арут. Базарили – надо «беркутов» стрелять, а?

Арут многозначительно улыбнулся.

– Было.

– А этот… он по своим бьет, с…а. По своим.

– Какие они свои?

Теперь Арут уже не улыбался, он нехорошо скалился.

– Какие они свои? Мне они свои? С какого перепугу?

…

– Может, тебе они свои?

…

– Тогда какого… ты в Америку двинул, а? Семью свою вывез? Свой?

Первый номер смотрел в пол.

– «Беркуты» сдулись. Начался вывод. Кина не будет.

– А?

– Что слышал, Юра. Зэк слился. И еврики слились, им Путин позвонил. Кина не будет. Какое-то соглашение готовят. Все согласны.

…

– И теперь все в наших руках. Чем больше трупов, тем лучше, понял? Потому что всех их повесят на зэка. И на Путина.

…

– Если сейчас все сольются, мы знаем, что будет. Лет через пять-семь тут будет Путин. Просто потому, что противостоять ему будет некому.

…

– Так вот. Сейчас решается: или – или. Через трупы никто переступить не сможет. И трупов должно быть много. Очень много…

…

– А ты думал, как, Юрик? Думал, мы твою семью в Америку отправим, устраивать будем только за то, что ты пару мусоров шмальнешь? Да тут любого из толпы выдерни, волыну дай – он за бесплатно шмальнет…

Арут улыбнулся. Он перешел на свой братковский базар. Становился сам собой. Избавился от удушающего пиджака «приличий» хотя бы на время.

– Так что давай, Юрик. Не дрейфь. Плати за билет…

Он встал, подошел к окну. Обычный номер… угловой.

– Давай.

…

– Ну? Или, может, твоих обратно привезти, а тебя сдать? Так это мы быстренько…