Час отплытия

— Алену ума не занимать. Большой человек, что правда, то правда. Может быть, он одолжит нам свою резиновую лодку? Будем ловить китов, электрических скатов, акул. А кое-кто будет ловить рыбку в мутной воде. Налей-ка мне последнюю кружечку, бамбино, а то меня дома заждались.

Министр в день приезда Алена Перро возвратился в Лиссабон, жители Сан-Висенти были разочарованы.

10

Каждого, кто приходил к ней на следующий день с визитом, Венансия встречала такими словами:

— Ловить рыбу! Да разве это поможет нам по-настоящему?

— Но ведь губернатор, кажется, предпринимает какие-то шаги, дона Венансия, — возразил прапорщик Вьегас, чтобы пуще ее раззадорить.

— Оно и видно. А впрочем, что может сделать губернатор? Такую малость, что и говорить-то об этом нечего. У него руки связаны. Ведь приказы даются из Лиссабона. Иной раз я даже думаю, что, может, ему и хочется что-то сделать, да разве он посмеет? А если бы и посмел, к чему бы все это привело? Понятия не имею. Знаете, губернаторы у нас на Островах бывают двух сортов. Одним все тут приходится не по вкусу, и они правдами и неправдами стремятся поскорее уехать обратно, в метрополию. Другим, напротив, нравится наш народ, наша жизнь — танцы, морны, праздники. Креолы таким губернаторам симпатизируют, и у них все в порядке.

— А как же народ, дона Венансия?

— Что народ? — Она посмотрела на него с удивлением, не понимая, к чему он клонит.

— Он не бунтует?

— Чтобы наш народ и вдруг взбунтовался?! Нет, сеньор. В прежние века такое, может быть, и случалось. Старики любят вспоминать о мятежах во времена работорговли. Но теперь это исключено. Зеленомысцы люди покладистые. Покладистые и добрые, можете мне поверить.

— Но быть добрым еще ничего не значит, дона Венансия.

— Извините, что вынуждена не согласиться с вами, сеньор Вьегас, но, по-моему, мои земляки всегда отличались миролюбием. Вы сомневаетесь?

Разумеется, он сомневался. Слишком веские у него были для этого основания.

— Во всяком случае, миролюбие еще не означает, что зеленомысец все стерпит, точно покорное вьючное животное, — сказал он.

— Вот узнаете нашу страну получше, тогда все поймете.

— Среди молодежи здесь встречаются и такие, что не желают мириться с несправедливостью.

— Эти парни начитались запрещенной литературы. Большинство из них занимается сочинением стихов, им хочется, чтобы их фамилии появились в газете.

То, что они начитались запрещенной литературы, само по себе не так уж плохо: вспомните, сколько раз именно так все и начиналось, мог бы возразить ей прапорщик. Однако молодой человек не был политиком в полном смысле слова. Просто он любил подчас вмешиваться в подобные дела, хотя делал это с некоторой опаской. Особенно после доставившей ему столько неприятностей истории в Коимбре, на факультете, где он учился. Его вызывали в полицию, грозили исключить из университета — кто ж не знает, как все это происходит?! Впрочем, он зашел в гости к Венансии не поболтать, а совсем с другой целью. Ему не терпелось увидеть Беатрис, и в глубине души он надеялся, что она вот-вот выйдет. Но Беатрис все не появлялась, и он попросил разрешения откланяться. Так скоро? Оставайтесь чай пить. Но прапорщик Вьегас не мог скрыть своего разочарования.

Радость жизни для прапорщика заключалась в беседах с друзьями. Мыслимо ли жить без товарищей, без общения с приятными людьми? Минделу городок тихий, однако чрезмерная тишина тоже утомительна. Только частые встречи и нескончаемые разговоры с приятелями помогают коротать долгие вечера. Нья Венансия всегда была женщиной общительной, у нее часто собирались гости, а иногда она любила посидеть на скамейке перед домом. Она объездила полсвета, часто бывала в Лиссабоне, но все-таки, на ее взгляд, ничто не могло сравниться с Островами Зеленого Мыса, с ее родным Сан-Висенти. «Добрый день, нья Венансия», «Добрый вечер, нья Венансия, как она, жизнь-то?», «Как самочувствие, нья Венансия?», «Как поживают ваши племянники, нья Венансия? Они вам пишут из Америки? Как-нибудь на днях заскочу к вам в гости. Всего доброго, нья Венансия». И все это говорится с проникновенной теплотой, такое только на родине и возможно. Потому что она знает здесь всех и каждого и все знают и любят ее. Спокойная жизнь, расцвеченная маленькими приятными неожиданностями. Широкий круг знакомых, близкие, друзья превратили заштатный провинциальный городок с нелепыми порой обычаями и привычками в лучший на свете. Кто бы знался с ней в огромном людском муравейнике Лиссабоне, кроме пяти-шести подруг, живущих в разных концах города? Многим из соотечественниц ньи Венансии Португалия казалась землей обетованной, но не раз они находили там свою погибель. И замужние, и одинокие. Конечно, где можно лучше, чем в Лиссабоне, отдохнуть и повеселиться месяц-другой? Но что ни говорите, ничто не сравнится с нашим родным Сан-Висенти.

Прапорщик выпил чаю, отведал медовых булочек и уже собрался распрощаться, но в этот момент раздался стук в дверь, и сердце у него в груди бешено забилось. Нья Венансия пошла открывать.

— Ах, дорогой, сколько лет, сколько зим!