Час отплытия

Что же с ним-то теперь будет? Остаться здесь, в Минделу, нахлебником у Венансии? Разве это достойно молодого человека, начавшего серьезно относиться к жизни? Вернуться на Санту-Антан? При одной мысли об этом ему становилось не по себе. Воспоминания об отчем доме не давали Шико покоя. Отец, старый ньо Фелисберто, с детства прочил ему большое будущее, мечтал видеть своего сына образованным человеком. И тут же Шико Афонсо снова будто увидел отца, каким он стал через несколько лет — проказа постепенно разрушала его организм. Какое-то время он жил в колонии для прокаженных в Барбашо. Потом, взобравшись на скалу в Пауле, бросился с нее вниз — так велико было его отчаяние. Бедный отец, как пытался он скрыть от детей страдания, которые ему причиняла болезнь! И вот теперь Шико остался совсем один на свете. Какой путь ему выбрать? Он не хотел быть больше голодным бродягой на Сан-Висенти. Заняться контрабандой? Или уехать куда-нибудь, спрятавшись в трюме грузового судна? А может, отправиться с беженцами на Сан-Томе, как предлагал ему отец Шандиньи? Сан-Томе — дикий скалистый остров, но там есть еда. Интересно, что бы ему посоветовал Мандука? Он жил на окраине города, около старой церкви. Туда Шико Афонсо и направился, погруженный в глубокое раздумье. Между булыжниками мостовой кое-где пробивались травинки. Солнце беспощадно выжигало растительность, будто слизывало ее языком. Внизу, у подножья холма, виднелся хутор Фелисиано Антао — с колодцем, ветряной мельницей и огородом, где теперь почти ничего не росло: лишь редкий кустарник устоял перед засухой благодаря близкому соседству с колодцем, правда уже давно пересохшим. Служанка Фелисиано Антао, как всегда, воевала с козой ньо Жоан Жоаны. Своенравная коза ходила, где ей вздумается; ей никакого дела не было ни до хозяина, ни до ругани тех, кому она приносила убыток.

Старая служанка негодовала: воспользовавшись ее рассеянностью, проклятая коза прыгнула через забор или каким-то чудом открыла калитку и сожрала в огороде все подчистую. Возмущенный ньо Фелисиано раздумывал — прикончить ли ему козу или прогнать со двора служанку. Коза жевала бумагу, обгладывала голые сучья, беззаботная, давно уже свыкшаяся с голодом.

Шико Афонсо все шел и шел под палящим солнцем. На небе не было ни облачка. То тут, то там попадалось скрюченное, засохшее дерево с почерневшими от зноя листьями. Дом Мандуки был еще далеко — на вершине холма. У Шико не хватило сил до него добраться, и он повернул обратно.

Солнце затопило улицы города, оно терзало людей, скотину и птиц. Едва Шико завернул за угол губернаторского дворца, перед ним как из-под земли появился Фрэнк и сообщил новость: Маниньо и Лелу выпустили из кутузки. Сегодня ночью ребята собираются отметить это событие — устроить праздник в честь Лелы, Маниньо, ньо Фонсеки Морайса и доктора Сезара.

Новость реяла над Минделу, точно знамя на ветру. Капитан Морайс похитил доктора Сезара, и не только его. Под покровом ночи доктор Сезар с друзьями вышел на шлюпке в море, где их подобрал парусник, и исчез. Люди ликовали. Смелый человек этот капитан Фонсека Морайс.

Вечером ребята пришли на праздник со своими скрипками, кавакиньо, гитарами. Там были Жо, Той, Фрэнк. Позднее к ним присоединились Маниньо, Лела, Валдес. На время они забыли о морнах и самбах и веселой компанией отправились на побережье. Миновали Монте-де-Сосегу, Фонте-Конегу, оставили позади Шао-де-Алекрин, Монте — кварталы бедняков, кварталы нищеты. Парни были радостно возбуждены. Ни о ком другом, кроме ньо Фонсеки Морайса и доктора Сезара, они не говорили.

Нет кукурузы, нет кашупы. Народ голодает. Но в Минделу был один человек, у которого припасов с избытком хватило бы на всех жителей Сан-Висенти. И кукурузы, и маниоки, и фасоли. Амбары его доверху набиты большими мешками с зерном. Мандука какое-то время работал у Себастьяна Куньи, поэтому знал, что амбары у его бывшего хозяина были крепко-накрепко заперты на замок, и туда никого не допускали. Однако как-то, идя следом за стариком, Мандука обнаружил потайной ход, но тогда он не выдал секрета только потому, что боялся хозяйского гнева. Его уволили, теперь нет необходимости держать в тайне то, что он видел. Склад едва не ломится от съестных припасов — их хватило бы, чтобы прокормить весь Сан-Висенти в течение года. Он видел это богатство собственными глазами. Новость разнеслась по Минделу, и его голодные жители ругали Себастьяна Кунью на чем свет стоит.

Укрывшись от ветра за гигантскими нефтехранилищами «Ойл компани», семеро парней сидели на берегу моря, и ласковые волны лизали им ноги. Гитары и скрипки умолкли. Они говорили о своем народе, о нищете на родине, о докторе Сезаре и о капитане Фонсеке Морайсе. Маниньо поведал о том, что люди возмущены, они мечтают о мщении. И они сами уже не дети. Вот Лела — он объездил полсвета, Валдес тоже. Самый старший из них, Той, долго странствовал по всем континентам, работал на шахтах в Ливерпуле, принимал участие в забастовках в Бордо.