Час отплытия

Жо — зеленомысец и хочет, чтобы все считали его африканцем. Кожа у него белая, волосы светлые, глаза голубые, черты лица тонкие, и, попав на солнце, Жо мгновенно становится красным, как вареный рак. Но волосы у него короткие, мелко вьющиеся и стоят торчком — единственное доказательство его принадлежности к черной расе. Куда бы Жозе Ваз ни пришел, повсюду начинается веселье. Он ни на шаг не отходит от Мариазиньи. От Мариазиньи или какой-нибудь другой девушки — это смотря по обстоятельствам. Антонио Марта, впрочем, он любит себя именовать доктором Антонио Марта, но многие сомневаются, так ли это, хотя он и главный редактор газеты «Диарио де Ангола», так этот Антонио Марта терпеть не может Жо и числит его среди неблагонадежных. Жо чувствует эту неприязнь, но виду не подает. Предположим теперь, что отношение Марты к Жозе Вазу разделяет Томазиньо Медейрос из Государственного архива. Но тут существует большое различие. У Марты — рыбья кровь, это всем известно. А Томазиньо — ни рыба ни мясо. Точнее, рыба для одних, мясо для других, у него ко всякому свой подход. Бессовестный Жо не щадит его, потому что знает — уж он-то, конечно, знает, — что Томас Медейрос частенько жертвует своими убеждениями ради выгоды. Томазиньо обычно старается держаться подальше от инженера. Он вообще-то ужасный хвастун, но стоит Жо появиться где-нибудь поблизости, и Томазиньо тут же умолкает, будто воды в рот набрал. Томазиньо старается поддерживать с Жозе Вазом хорошие отношения, он вообще ни с кем не хочет ссориться — ведь никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь; уметь жить нетрудно, если такое называется жизнью. Томазиньо в присутствии Жо тише воды ниже травы. Он молча садится возле него и сидит, не произнося ни звука, хотя это дается ему с огромным трудом. А Жо вовсю издевается над ним. «Ну так когда же наконец выйдет твое исследование о многорасовом населении нашего континента?» Томазиньо, задетый за живое, кисло улыбается, поеживается и делает робкую попытку защититься: «Вот раз ты сидишь здесь со мной, Жо, так послушай…» Но инженер Ваз — человек другого склада, интеллектуальные головоломки не по его части, не дослушав рассуждений Томазиньо, он направляется прямо к столику с виски. С дерзкой ухмылкой он потирает руки. Томазиньо, воспользовавшись случаем, потихоньку смывается — ему еще надо подлизаться к Антонио Марте из «Диарио де Ангола». Конечно, Марта напыщенный болтун, но без лести сейчас не обойдешься, статья в газете всегда придает человеку вес, а уж если у вас есть друзья или знакомые в журналистской среде, то это просто находка! «Сегодня со специальной миссией — для того, чтобы собрать информацию in loco^[29] и ознакомиться с различными аспектами материальной культуры бушменов, принадлежащих к этнической группе, пока еще мало исследованной этнографами, — выехал на юз страны видный ученый, представитель Государственного архива Томас Медейрос, который уже немало сделал для изучения этнографии этой провинции». Прочитав эту заметку, Жо непременно начнет язвить: «Что ты там еще изучал, парень, кроме национальной кухни и даров моря?» — «Томас Медейрос, наш уважаемый коллега, рассчитывает возвратиться через месяц. Он надеется привезти ценные материалы!» Статья в две колонки и фотография напечатана в «Диарио де Ангола». «Фотография — вот что важнее всего», — любит повторять Жозе Гомес Феррейра^[30]. Неделю спустя, когда Томазиньо возвратится с юга Анголы, в газете появится новая заметка: «Вчера в Луанду с юга провинции прибыл наш уважаемый друг и известный ученый-этнограф Томас Медейрос, который, как мы уже сообщали»… и так далее. «По возвращении он заявил нам: «Я считаю эту поездку чрезвычайно полезной. Я жил и находился в тесном общении с бушменами нашей провинции — этнической группой, существование которой в традиционных рамках ее культуры еще раз подтверждает, насколько наша политика обращения с туземцами способствует сохранению в неприкосновенности их образа жизни». Жо прочтет эту белиберду и отшвырнет газету в дальний угол: «Оба хороши — что Медейрос, что Марта, ни стыда у них ни совести!» Вот так человек извлекает пользу — и не малую — из своей дружбы с журналистами. С субъектами, подобными Антонио Марте, осложнений не возникает — достаточно подсунуть ему статейку, отредактированную доной Арминдой из Департамента этнографии, и готово дело — Антонио Марта, с благодарностью приняв статью, без промедления посылает ее в набор — две колонки текста — и, конечно, фотография, без фотографии никак нельзя. Томазиньо водит знакомство не только с сотрудниками редакции, но и с сотрудниками Ангольского радио, с помощью одного из них, Тониньо Вера-Круза, он недавно получил возможность выйти в эфир, да не как-нибудь, а в программе «Последние новости из Португалии — факты и документы». Как всегда, сработал принцип взаимной выгоды: ты мне — я тебе, или рука руку моет. Люди, подобные Томазиньо, имеют свои зоны влияния и в свою очередь оказывают другим ценные услуги. И Антонио Марта, когда ему это понадобится, использует своих протеже без зазрения совести — «все они, голубчики, у меня в кулаке». Так вот, для Жо подобный способ преуспеть в жизни не подходит. Он этого не признает. Угодничать, «сгибаться в три погибели, точно бамбук на ветру, — это, может быть, и хорошо для Томазиньо и его приятелей, но он, Жо, на такое не способен. Вот почему гложет его беспокойство, вот почему он ощущает себя неприкаянным и, едва появившись у кого-нибудь в доме, тут же начинает приставать ко всем, язвить, одних доводит до белого каления, других заставляет хохотать до упаду.