Час Пик

— Не понимаю, в какое время ты живешь! Ну, короче мужик — во какой!

Может быть, в Лондоне, в Королевском балете миловидная девушка, выставляющая вперед большой палец, как докер на рекламе пива, и шокировала бы кого–нибудь, но после двадцати одного года коммуналки и пять лет Мариинки не спасут…

— А что — его так любят?

— Еще бы! У нас в труппе все от него были без ума… — последовало очень серьезное. — Ну, а еще — Рикардо Линарес…

Аналитик удивленно вскинул брови.

— А это еще кто?

— Из «Дикой Розы»… Мексиканский телесериал. Сейчас, после «Часа пик» начнется… Да, а «Час пик» будем смотреть?..

* * *

На следующий день Аналитик с нехорошей улыбкой, кривившей нижнюю часть его лица, спросил у своей молоденькой секретарши:

— Простите, Мейсон из «Санта—Барбары…

— Что?

Она ошарашенно посмотрела на своего начальника — чего–чего, а такого вопроса от более чем серьезного и респектабельного главы сверхсекретного ведомства ожидать было нельзя.

— Что?

— Это положительный герой?

— Да, — совершенно механически ответила секретарша, соображая, для чего же шефу понадобилось спрашивать у нее о герое «Санта—Барбары» и нет ли тут какого–нибудь хитрого подвоха.

— Известный?

Она улыбнулась.

— Еще бы!

— Каков он? С усами?

— Молодой, красивый, удачливый… М–м–м… Богатый. Честен, открыт, скромен и порядочен. Теперь — без усов.

Характеристика была исчерпывающей, и Аналитик улыбнулся.

— Спасибо.

И пошел в свой кабинет, провожаемый недоуменным взглядом…

* * *

Итак, две вещи были очевидны:

Для создания апокрифа нужен труп, насильственная смерть позагадочней.

Герой должен быть молод, красив, сексопилен (основной контингент потребителей Героев, — женщины, для Аналитика это было более чем очевидно), удачлив, пользоваться репутацией исключительно порядочного человека. Должен быть богатым — ну, не очень, чтобы не раздражать этих нищих, но в меру.

Главное — он должен нравиться абсолютно всем, вне зависимости, какой политической ориентации придерживается потребитель:

Конечно, если бы этот самый… как его — тьфу, Мейсон, был бы не плодом незамысловатой кинематографической фантазии, можно было бы сделать Национальным Героем его. Аналитик уже прекрасно понял, что это за герой, хотя не смотрел ни единой серии. Наверное, если в какой–нибудь последующей серии этой самой «Санта—Барбары» его замочат, бабы три дня потом будут писать кипятком, обссыкая коленки. Траур будет похлеще, чем в 1982 году — «…колонный зал Дома Союзов в траурном убранстве… В траурном почетном карауле у гроба — члены партии и правительства…» И балет, балет… «Лебединое озеро».

Ну, хорошо, хорошо — кого бы?

Ладно, начнем с другого конца: кандидат в Национальные Герои не должен быть завязан на политику.

Религиозный деятель?

Допустим, неизвестные негодяи (известные Аналитику, потому что из Ясенево) застрелят Главного Попа — цинично, гнусно: где–нибудь в храме. Вой и стенания, отпевание тела по первому разряду, может быть, провозгласят великомучеником и страстотерпцем. Однако общество неминуемо разделится как минимум на три части: одни будут жаждать крови, и отмщения, другие — покаяния и очищения, а молчаливому большинству все будет фиолетово: русские, вопреки утверждениям попов, нерелигиозны, все эти показные крещения, венчания и отпевания — мода, и не более того. Как сказал классик «русский человек одной рукой крестится, а другой — почесывает …» Да, конечно же — капитализм есть власть $ плюс религиизация всей страны, однако вид Президента, стоявшего на минувшую Пасху в храме со свечкой в руке, вызывал у большинства верующих и неверующих приступы истерического хохота. Потом убийство Меня, крещеного еврея, прошло как новость второго плана. Более того, Главный Поп — стар, некрасив, хотя и весьма благообразен.

Не Мейсон, короче говоря…

Вариант — Эстрадная Звезда. Красив, обаятелен, породист, как бык–производигель на опытной животноводческой ферме, глуповат — по глазам видно, большие, навыкате. Им — все божья роса. Болгарин. Для среднерусской возвышенности экзотика. Жена, недавно повенчались, — Эстрадная Суперзвезда, на сто лет старше. Возможный вариант — она застает своего болгарина в постели с другой Звездой и убивает, как борова — кухонным ножом.

Резонанс?

Несомненно, еще какой!

Но — не идет, слишком бульварная мелодрама получается, и не тянет болгарин на Национального Героя. Тальков, убитый несколько лет назад, был ничем не хуже, по крайней мере — умней и интеллигентней, ну, застрелили — и что с того? Резонанс средненький, не в общенациональном масштабе… Ну, Цой погиб; тинейджеры обрисовали все стенки тремя буквами его фамилии, сидели по подъездам, пили дешевый вермут и заедали демидролом, чтобы сильней шибануло, бренчали на гитарах его песни. Герой–то получился, но только для определенной возрастной группы.

Был, правда, Владимир Высоцкий, резонанс смерти — предельный, никакие СМИП не раздували, все — полулегально, полуподпольно…

А если бы еще и СМИП…

Что — откопать, воскресить и… убить?

Ладно, с этим все понятно — подходящих кандидатов нет.