Час совы

Смотрю на искатель. Переход где-то в десяти метрах. Проверяю карманы. Увы, ни одного пулемётного патрона. Жалко расставаться с таким оружием, но не тащить же на себе девять с лишним килограммов в надежде где-нибудь найти для него боеприпасы. Закапываю пулемёт под камнем и усмехаюсь. Вот поломают археологи себе головы над этой загадкой.

Из перехода, расположенного между двумя полуразрушенными столбами, выхожу в зимний лес. Долго бреду по снегу, порой проваливаясь почти по пояс и гадая, кто меня сейчас встретит: медведь-шатун, лихие разбойнички или богатырь на могучем коне? Но на пятнадцати километрах пути мне, кроме глубокого снега, никаких препятствий не встречается.

Зимний лес сменяется зарослями гигантских хвощей и папоротников. Мезозой, да и только. В том, что это действительно мезозой, я убеждаюсь очень скоро. Неподалёку от перехода довольно крупный и весьма наглый ящер вознамерился подкрепиться мною. Я расстрелял в его огромную, состоящую, казалось, из одних челюстей (но какие это были челюсти!) голову почти полмагазина. Но, видимо, мозги его были настолько малы, что пули их благополучно миновали, и ящер только тряс головой при каждом попадании.

Я уже подумал, было, о том, чтобы разнести его башку из гранатомёта, но интуиция подсказала мне, что «муха» мне ещё может пригодиться. Тщательно прицеливаюсь и всаживаю одну за другой три пули точно между его маленьких, желтых глаз. Ящер заваливается на спину и визгливо хрипит, дёргая задними лапами, оснащенными гигантскими когтями.

Прохожу ещё три или четыре относительно спокойные Фазы и выхожу на опушку какого-то леса. Впереди ровное поле, за полем ещё лес. В лесу — переход. Так, по крайней мере, показывает искатель. Вроде, всё тихо и спокойно. Но не успеваю я пройти и трёхсот метров, как натыкаюсь на свидетельство того, что здесь могут случиться весьма интересные встречи. Передо мной скелет дикого кабана. Он пришпилен к земле шипообразным колом длиной около полутора метров и толщиной в два пальца. Этот шип или кол сделан не то из кости, не то из камня: очень твёрдый и даже звенит, когда я постукиваю по нему резаком. Неподалёку в землю воткнуты ещё три таких кола.

Еще через километр моим глазам предстаёт аналогичная картина. Только на этот раз к земле колом прибит скелет оленя. Интересный способ охоты. А за мной здесь никто так поохотится не желает? Привожу автомат к бою и продолжаю путь.

Подозрительный шум заставляет меня обернуться. Птица, напоминающая ворона, только размером со штурмовик, летит на меня на высоте около десяти метров. С криком вроде ослиного с примесью карканья тварь пикирует на меня и резко взмахивает крыльями. Только отточенная на постоянных тренировках реакция спасает меня от печальной участи. Быть бы мне приколотым к земле, как тот кабан или олень. Штук шесть кольев вонзается в землю вокруг меня.

Вскидываю автомат и, когда чудовище пролетает надо мной, даю очередь. Пули с визгом рикошетируют от плотного слоя шипов-кольев, которые вместо перьев прикрывают тело чудища, как ежа иглы. Так вот кто так своеобразно охотится в этих краях.

Каркнув с ослиным акцентом, гибрид ворона и ежа разворачивается и снова атакует меня. Стреляю ему в голову и снова уворачиваюсь от летящих в меня игл размером с лом. Однако, шутки в сторону. Хорошо, что я не израсходовал «муху» на динозавра. Автомат его не берёт, посмотрим: устоит ли он против гранатомёта. Пока чудовище разворачивается, привожу «муху» к бою и ловлю его в прицел. Выстрел, и клочья монстра летят в разные стороны.

Теперь пора скорее бежать к переходу. Если появится ещё одна такая летающая крепость, а я не успею добежать до леса, мною полакомятся.

Выйдя из перехода в каменистой пустыне, я присаживаюсь и перевожу дыхание. Подобьём бабки. Еще одна подобная встреча, и мой путь можно считать завершившимся. Да и менее опасные встречи чреваты последствиями. Пулемёта нет, гранат нет, «мух» тоже нет. Патронов к автомату осталось чуть больше полутора магазинов. Правда, есть ещё «Вальтер» с двумя обоймами, но что я с ним буду делать, если меня опять занесёт в мезозой? Разве что, самому застрелиться.

В этой пустыне мне приходится израсходовать ещё с десяток автоматных патронов, отгоняя от себя волчью стаю.

Десять дней я скитаюсь по безлюдным, а порой и безжизненным Фазам. Особенно запомнился пятнадцатикилометровый переход по зловонной желтой трясине, в которую ноги проваливаются по колено, и где я на каждом шагу рисковал провалиться по уши. Из этого болота я выхожу в сплошную темноту. Под ногами что-то вроде бархана. Падаю на этот «бархан» и, не обращая внимания на мелкий дождь, засыпаю как убитый.

Просыпаюсь, когда лучи солнца назойливо пробиваются сквозь сомкнутые веки. Прежде всего, убеждаюсь, что лежу я на большой куче шлака. Осматриваюсь. Оказывается, я попал на крупную железнодорожную станцию.