Час совы

– К ванне, Вероника, к ванне. И к лучшей жизни. Там апартаменты в Сочи, джакузи во дворе, а у меня только квартирка маленькая и халтурим мы постоянно, чтобы на хорошую жизнь накопить. Это его мама с толку сбила. Ведь хорошо ж жили, дружно. А она приехала и он уехал.

– Сбивчиво, но понятно, – взмахнула рукой Вероника. – Ничего хорошего я в вашей жизни не наблюдала, но это мое мнение. Не видела ты, мой друг, приличной жизни. А твой бывший муж еще пожалеет, что бросил такое сокровище.

– Да он еще вроде не бывший, – Люська, проговорив живому человеку все свои новости, немного успокоилась. – Знаете, как у нас на работе Светка за своего жениха билась? Несколько лет. А он, то прилетит, то улетит, а на днях вообще жениться надумал и не на ней. Так Светка наша поехала в Москву и расстроила его свадьбу. Теперь сама за него замуж выходит первого апреля. Может, и мне поехать в его станицу и расстроить его счастливую жизнь?

– Подумай, хорошо: зачем тебе это надо? Что хорошего было в твоем браке? Чего ты ждала от него? И сможешь ли прожить дальше с человеком, который так легко тебя предал?

– Да он не предал, просто не любил!

– Тем более… За что ты собралась бороться?

– Просто подумала, что надо прощать и все такое…

– Вот уж никогда не прощала мужчинам их слабостей, – передернула плечиками Вероника. – А если бы прощала, – закатила глаза балерина, – жила бы сейчас или в Кремле, или во дворце султана.

– В гареме? – развеселилась Люда.

– Ну, уж, нет! Не собираюсь делить ни с кем любимого мужчину. Кстати о мужчинах и квартирах, – Вероника выпорхнула из глубокого кресла и подлетела к старинному секретеру.

Порывшись в папке с бумагами, она вытащила из нее солидный конверт и протянула Людмиле:

– Вот тебе наш ответ Чемберлену.

– А причем здесь моя собака?

– Людмила, о какой собаке речь? Это наш домик в Черногории на их квартиру в Сочи. По – весомее будет, а?

– Откуда домик взялся, Викуля?

– Отзвуки прошедшей любви. Хотя, говорят, настоящая любовь не проходит, засыпает иногда на время. И вот тому подтверждение: был у меня, когда то роман с одним югославом. Замуж звал…

– И вы решили сейчас принять его предложение? – обрадовалась Люся.

Ей всегда было жаль, что такая красивая, умная, стройная Вероника живет совершенно одна. И нет у нее ни детей, ни мужей, ни родственников.

– Какое предложение, Людмила? Умер жених мой. Вот, завещание прислали. Поедем весной смотреть, вступать в права, так сказать. Посмотрим, в каком состоянии твое приданное, а дальше решим, что с ним делать.

– Чье приданное? – не поверила своим ушам Люся.

– Людмила, я давно хотела тебе сказать, но меня всегда что – то останавливало… Наверное, твой муж?.. Я оставляю тебе все свое имущество. И завещание уже составила. Больше у меня никого нет, так, уж, случилось. Так, что после твоего развода, заверим сей печальный документ.

– Нет, Вероника, голубушка, мне ничего не надо, ты же знаешь! Я тебя просто так люблю.

– Знаю, вот поэтому все тебе и оставляю.

Люська крепко обняла свою подругу и долго так стояла не в силах оторваться и Вероника не отстранялась. Одинокая душа грелась в волнах искренней благодарности.

– Ну, все! Беги, Людмила, а то я на прогулку уже опаздываю.

И это тоже было неизменно, – в любую погоду, в девять утра, балерина отправлялась пешком на свой обычный моцион: по Невскому проспекту до канала Грибоедова, и дальше до Мариинского театра. Постояв пару минут у здания, которому отдала всю свою жизнь, Вероника разворачивалась и возвращалась домой тем же маршрутом.

* * *

Сонная Елизавета в пижаме с голубыми зайками, открыла дверь и сразу, округлив глаза, спросила:

– Что случилось?

– Ничего не случилось, проезжала мимо и решила заехать к подруге на кофе? Разве нельзя? Или ты не одна, если так, ты скажи, я сейчас уеду. Правда, скажи и все, и я уеду.

– В зеркало на себя посмотри, – подвела подругу к большому зеркалу Лиза. – Никогда ты, Ефимова, врать не умела. Ни врать, ни списывать.

– А я теперь не Ефимова, решила снова Царьковой стать, как в нашем детстве.

– Не поняла?

– А путаницы много всякой. Заявление от Ефимовой о пропаже Ефимовой. Смех один!

– Людмила, врать ты не научилась, повторяю.

Люська опустилась на тахту, наклонила голову и спрятала свое лицо в бархатную подушку. Сделав тяжелый вздох, взглянула на подругу:

– Лиз, Ефим назвал наш брак ошибкой и ушел к той, которую любил всю жизнь. Но ты не думай, мы с ним остаемся друзьями, и, ни на какое имущество Ефим не претендует.

– А какое у вас имущество? Твоя квартирка и жук, купленный на подаренные балериной сережки? И что ты переживаешь? Туда ему и дорога, другого найдем. Ты у нас достойна всего самого лучшего. Мы, уж, с Николя не говорили тебе, но нам твой Ефим Ефимов никогда не нравился. Индюк надутый.

– Почему индюк?

– Один гонор, а за душой ничего. Даже поговорить не о чем. И как ты его столько лет терпела, удивляюсь? Знаешь, что, бросай свой бассейн и переходи к нам. Будешь администратором. Мы же скоро новый ресторан собираемся брать, одной мне не разорваться. А Николай администратор никакой. Да я его и не вижу в этом качестве.