Час Великого волшебства 2

– Да, сорока была права, – вздохнул Феофан, – в город нам соваться нельзя. Будем ждать здесь.

– Будем ждать, – согласилась Капа, сворачиваясь кольцами и закрывая глаза.

Прошло ещё несколько часов. Наконец, медведь увидел вдалеке двух летящих

ворон и радостно воскликнул:

– Смотри, кажется, наши летят!

– Нет, это не наши, – ответила Капа, прикрывая глаза от солнца кончиком хвоста, – наших было трое.

– Как трое? Считать не умеешь, Мудрый Ворон раз, Крон – два, и всё… – сказал медведь, загибая длинные когти на передней лапе.

– А сорока? Сорока – три, грамотей, – сказала Капа, стуча хвостом о его третий коготь.

– Про сороку забыл, её же с ними нет, – согласился медведь.

В это время зашуршала трава и перед ними появилась маленькая чёрная собачка, а вслед за собачкой такой же черномазый мальчишка.

Медведь от неожиданности резко подался назад, и, не удержавшись, сел прямо на Капу, едва её не придушив.

– Ты чего? – зашипела змея, выбираясь из – под его зада и выплевывая набившуюся в рот медвежью шерсть. – Скажи спасибо, что шерсть помешала мне прокусить твою шкуру.

– Как, ты хотела меня укусить? – возмутился медведь, – укусить меня, своего лучшего друга? Так вот кого я пригрел на своей груди…

– Да не хотела я тебя кусать, это сработала моя защитная реакция, – оправдывалась Капа, – ты же прекрасно знаешь, что я никогда не нападаю первой…

Но тут собачка приветливо замахала хвостом, а мальчишка радостно заулыбался и сказал удивительно знакомым голосом:

– Не пугайтесь, это мы! Как же я за вами соскучился!

– Чур меня! – сказал медведь, отмахиваясь обеими передними лапами.

– Егорка, неужто это ты? – спросила догадливая Капа.

– Конечно, я! – воскликнул Егорка.

– Он – он, а то кто же… – подтвердили Мудрый Ворон и Крон, опускаясь на соседнее дерево.

– Ну – ка, признавайтесь, что вы сделали с ребенком? – строго спросил Феофан, разглядывая своего любимца. – Его же теперь родная мама не узнает!

– Узнает, когда я умоюсь, – весело сказал Егорка, – а теперь бежим домой.

– Садись мне на спину, я тебя отвезу, – сказал Феофан, – а ты, Капка, ползи пешком, в другой раз будешь знать, как кусаться.

– Ну и ладно, и поползу, – гордо ответила Капа, – Егорка нашелся, теперь мне некуда спешить. Сам же виноват, увалень, чуть меня не раздавил, ещё и обижается, друг называется.

– Не надо ссориться, – сказал Егорка, – давайте поспешим, ведь мы ещё не сделали самого главного.

ЧУДЕСНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ

Услышав донёсшийся издалека заливистый лай, Лилия вскрикнула:

– Это же Тишка! – и побежала к воротам.

Едва она успела их открыть, как во двор вбежал незнакомый чёрный щенок. Вслед за ним вошел Феофан, с не менее чёрным мальчиком, восседавшим на его спине.

– Мамочка, это я! – закричал мальчик, спрыгивая с медведя.

– Сыночек мой! – воскликнула Лилия, прижимая его к груди.

Все были так рады возвращению своего дорогого малыша, что, обнимая и целуя его, даже не удивились тому, что он стал таким чёрным.

– Я же говорил, Феофан, что они меня узнают, – радовался Егорка.

– Ну разве мы могли тебя не узнать? – засмеялась Лилия, – ведь мы же так тебя любим!

Одна Василиса оставалась спокойной и равнодушной. Её ничуть не радовало возвращение брата, потому что она даже не заметила его исчезновения.

А Егорка подошел к сестре, достал из – за пазухи завязанный узелком платок, развязал и неожиданно набросил ей на голову. И как только платок коснулся её головы, как она тут же глубоко вздохнула и огляделась вокруг.

– Как же долго я спала, – сказала она, а потом посмотрела на брата и удивлённо спросила:

– Егорка, где ты так измазался? – ведь она даже представить себе не могла, сколько приключений он пережил ради неё.

– Ничего – ничего, – ответили Лилия и Ангелина, обнимая детей и утирая слезы радости, – сейчас мы его хорошенько вымоем, и он снова побелеет.

Когда купель была готова, Егорка снял перстень, подаренный королем Креттоном, и положил на полочку, чтобы не потерять.

Лилия усадила его в большой чан и стала мыть.

– Ах, сынок, где ты нашел такую жирную грязь, – сказала она, крепко растирая его мочалкой, – никак не отмывается.

Она намыливала и терла сына снова и снова, но он оставался таким же чёрным, как и был.

– Что же это такое?– удивлялась Лилия, – какая странная грязь, она никак не хочет отмываться.

Но тут она потянулась за ковшиком и нечаянно задела перстень рукавом. Перстень покатился и упал в чан, в котором сидел Егорка.

Егорка окунулся в воду прямо с головой и стал искать перстень на дне. И каково же было их удивление, когда вместо нырнувшего в воду чёрненького мальчика обратно вынырнул другой – с чистым лицом и привычно – рыжей головой.

И тогда Егорка вспомнил слова, которые сказал Креттон, даря ему этот перстень:

– Держи его, малыш, и не теряй, он тебе пригодится.

Егорка поплескал водой на сидевшего рядом Тимошку, и, увидев, как черная копоть, покрывавшая его шерсть, мгновенно исчезла, сказал:

– Значит, это кольцо волшебное.

Едва Егорка вылез из чана и оделся, как прилетела сорока. Правда, сейчас она нисколечко не была похожа на сороку, а так, галка не галка, ворона не ворона.