Час волка

Скрипач в дьявольском темпе раскручивал каскады мелодий, но Майкл слышал только как ноги девушки топали по стеклу. Музыка достигла апогея и резко смолкла, вызвав гром аплодисментов и крики: - Браво! Браво! - Он открыл глаза, они были влажными от ярости и напряжения. Нацистский солдат увел девушку со сцены. Она двигалась как сомнамбула, пойманная нескончаемым кошмаром. Скрипач, широко улыбаясь, кланялся; вышел человек с метелкой, чтобы убрать окровавленные осколки, и занавес закрылся.

- Великолепно! - сказал, обращаясь ни к кому, Блок. - Пока что это был самый лучший номер!

В зале появилась симпатичная обнаженная девица, катившая по проходу тележку с кружками пива и стаканчиками с мороженым и подававшая их истомленным жаждой членам Бримстонского клуба. Публика становилась все более развязной, кое-кто начал запевать непристойные песни. Ухмылявшиеся лица блестели от пота, под похабные тосты стучали кружки, расплескивая пиво.

- Сколько это будет продолжаться? - спросил Майкл у Чесны.

- Несколько часов. Теоретически, должно было бы всю ночь.

Что же касалось его самого, нельзя было терять ни минуты. Он пощупал в кармане ключ от комнат, который дала ему Чесна. Блок разговаривал с человеком, сидевшим с ним рядом, что-то ему объясняя и пристукивая при этом кулаком. Не про Стальной ли Кулак? - подумал Майкл.

Занавес опять раскрылся. Теперь на середине сцены стояла кровать, накрытая в качестве простыни русским флагом. На ней с руками и ногами, привязанными к столбикам кровати, лежала темноволосая обнаженная женщина, предположительно славянка. Двое обнаженных мускулистых мужчин с немецкими на касками на головах с короткими сапогами на ногах парадным гусиным шагом выступили с обеих сторон сцены, под громкие аплодисменты и возбужденный смех. Их оружие, пенисы, были вздернуты для наступления, и женщина на сцене съежилась, но убежать не могла.

Больше Майкл выдержать не смог. Он встал, повернулся спиной к сцене, быстро прошел по проходу и вышел из зрительного зала.

- Куда это направился барон? - спросил Блок. - Это же гвоздь программы!

- Я думаю, что... ему не совсем хорошо, - сказала Чесна. - Он немного переел.

- А-а. Слабый желудок, да? - Он ухватил ее ладонь, чтобы она тоже не сбежала, и его серебряные зубы блеснули. - Ну, тогда я буду вашим партнером, ладно?

Чесна стала было отнимать руку, но рука Блока сжалась сильнее. Она никогда не уходила раньше времени с собраний Бримстонского клуба; она всегда была послушной частью группы, и уйти сейчас - даже вслед за бароном - это могло бы вызвать подозрения. Она заставила себя расслабить мышцы, и на лице появилась актерская улыбка. - Мне бы хотелось пива, - сказала она, и Блок знаком подозвал одну из расхаживающих нагими разносчиц. На сцене раздавались вскрики, сопровождаемые одобрительными выкриками публики.

Майкл отпер дверь в номера и прошел прямо на балкон, где вдохнул свежий воздух и поборол подступившую к горлу тошноту. Ему понадобилась минута-другая, чтобы голова прояснилась; его мозг все еще ощущал себя как бы зараженным гнилью. Он посмотрел на узкий выступ, шедший от балкона по стене замка. Восемь дюймов ширины, не больше. На крошащихся каменных плитах держались еще барельефные орлы и головы химер. Но если он оступится или рука у него сорвется...

Теперь это все равно. Если уж идти, то надо делать это сейчас.

Он тихо перелез через ограждение балкона, поставил ногу на выступ и уцепился за глазную впадину на лице химеры. Другой ногой он также нащупал выступ. Он замер на несколько секунд, уравновесился, а затем осторожно двинулся по выступу в ста сорока футах над землей Гитлера.

8