Час волка

- Сейчас не до формальностей. - Голос Майкла был хриплым и слабым. Превращение и восьмимильная пробежка исчерпали все его силы. Фигуры вокруг него уже туманились и снова фокусировались. Теперь он мог позволить себе расслабиться. Он был на свободе. - Я... вот-вот свалюсь, - сказал он. Надеюсь... кто-нибудь... меня подхватит?..

Колени у него подогнулись.

Чесна подхватила его.

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. СУДЬБА

1

Первым его впечатлением после пробуждения был зелено-золотистый свет: солнце, просвечивавшее сквозь густую листву. Он подумал про лес своей юности, царство Виктора и его новой семьи. Но это было так давно, и Михаил Галатинов лежал не на подстилке из сена, а на постели с белоснежным бельем. Потолок над ним был белый, стены светло-зеленые. Он услышал пение малиновки и повернул голову направо, к окну. Через окно было видно переплетение ветвей дерева, а между ними - куски голубого неба.

Но посреди всей этой красоты в сознании его стоял образ истощенных трупов в огромной могиле. Это была такая картина, которая, если ее увидеть хотя бы однажды, остается в сознании навсегда. Ему хотелось зарыдать, избавиться от подобного зрелища, но слез не было. Зачем рыдать, если муки уже приняты? Нет, время слез прошло. Теперь наступило время хладнокровных рассуждений и накопления сил.

Все тело у него страшно болело. Даже мозг его был словно бы побитым. Он приподнял простыню и увидел, что он все еще голый. Его кожа напоминала одеяло из разноцветных лоскутиков, в основном черного и синего цветов. Раненное бедро было зашито и закрашено йодом. Другие различные порезы и проколы на его теле, в том числе колотые раны, нанесенные вилкой Блока, были обработаны обеззараживающим составом. С него счистили грязь из конуры, и Майкл подумал, что кто бы ни выполнил эту работу, он заслужил медаль.

Он коснулся своих волос и обнаружил, что их тоже вымыли; кожа на голове саднила, вероятно, от едкого шампуня против вшей. Борода была сбрита, но на лице оказалась короткая щетина, что заставило его задуматься, сколько же он пролежал в дремоте изнурения?

Одно он знал наверняка: он оголодал. Он видел свои ребра, его руки и ноги стали костлявыми, мышцы исчезли. На маленьком столике рядом с кроватью лежал серебряный колокольчик. Майкл взял его и позвонил, чтобы посмотреть, что произойдет.

Менее чем через десять секунд дверь отворилась. Вошла Чесна ван Дорн, лицо ее сияло и на нем не было маскировочной раскраски диверсанта, ее золотисто-карие глаза блестели, а волосы золотистыми локонами падали на плечи. Она красиво выглядит, подумал Майкл. Ей совсем не мешал бесформенный черный парашютистский костюм и пистолет "Вальтер" на поясе. За ней следовал седоволосый мужчина в роговых очках, одетый в темно-синие брюки и белую рубашку с закатанными рукавами. Он нес черный медицинский чемоданчик, который поставил на столик у кровати и открыл.

- Как вы себя чувствуете? - спросила Чесна, стоя в дверях. Выражение лица у нее отражало деловую заботливость.

- Живой. Хотя и не совсем. - Голос у него был хриплым шепотом. Говорить было тяжело. Он попытался принять сидячее положение, но мужчина, явно доктор, надавил ему на грудь рукой и заставил лечь, что было не труднее, чем удержать больного ребенка.

- Это доктор Стронберг, - объяснила Чесна. - Он лечит вас.

- И проверяет при этом пределы возможностей медицинской науки, говоря откровенно. - Голос у Стронберга был похож на шум камней в бетономешалке. Он сел на край постели, извлек из чемоданчика стетоскоп и прослушал пульс пациента. - Вдохните глубоко. - Майкл вздохнул. - Еще раз. Еще. Теперь задержите дыхание. Медленно выдохните. - Он проворчал и вынул из ушей наконечники прибора. - У вас слабые хрипы в легких. Слабая инфекция, я думаю. - Под язык Майкла лег термометр. - Ваше счастье, что вы были в хорошем физическом состоянии. Иначе двенадцать дней в Фалькенхаузене на хлебе и воде могли бы привести к гораздо худшим последствиям, чем истощение и легочное кровотечение.

- Двенадцать дней? - сказал Майкл и взялся за термометр.

Стронберг взял его за запястье и отвел его руку в сторону.

- Оставьте его в покое. Да, двенадцать дней. К тому же у вас есть и другие болезни, такие как сотрясение мозга средней степени, сломанный нос, серьезное повреждение плеча, кровоподтек на спине от удара, который чуть не разорвал почку, а рана на вашем бедре чуть не перешла в уплотняющуюся гангрену. К счастью для вас, это было вовремя остановлено. Однако мне для этого пришлось пережать некоторые мышечные ткани, так что какое-то время нога у вас действовать не будет.

"Боже мой!" - подумал Майкл и вздрогнул от мысли о потере ноги под ножом и хирургической пилой.

- В вашей моче была кровь, - продолжал Стронберг, - но я не думаю, что почки у вас повреждены окончательно. Мне нужно ввести катетер, чтобы вышло немного жидкости. - Он вытащил термометр и посмотрел его показания. - У вас небольшой жар, - сказал он. - Но по сравнению со вчерашним днем он стал слабее.

- Сколько я тут уже лежу?

- Три дня, - сказала Чесна. - Доктор Стронберг считает, что вам нужно еще долго отдыхать.