Час зверя

Прохожие услыхали ее вскрик. Сейчас на тротуаре, рядом с Нэнси собралось немало людей: вновь начинался час пик. Асфальт гудел в такт поспешавшим домой шагам. В вечернем сумраке горели живые глаза. Нэнси вскрикнула, и все услыхали ее, оглянулись в ее сторону, оглядели жалкую, грязную, оборванную, что-то бормочущую, с отвисшей челюстью бродяжку, постарались аккуратно обойти ее, а Нэнси стояла неподвижно, позабыв обо всем на свете, уставившись на девятикратное изображение в витрине «Ньюмарка и Льюиса», на девять лиц, глядящих на нее с девяти экранов, похожих, как девять капель воды.

И никто, ни один из прохожих не догадался, что лицо, на которое она смотрит, лицо на экране — это лицо Нэнси Кинсед.

Это она. Нэнси покачала головой, не в силах признать факты. И все же: вот она, девять раз, трижды по три ряда, смотрит с экрана на самое себя. Еще секунда, и она осознала происходящее, очнулась от транса. Рванулась вперед, подбежала к стеклянной двери, где поджидал покупателей изглоданный червями скелет. Вторглась в магазин.

Теперь собственное изображение окружало ее со всех сторон. Повсюду, на двух длинных полках вдоль стен магазина, в центре, на прилавке, протянувшемся поперек торгового пространства, лицо Нэнси Кинсед смотрело с экранов различной яркости и величины. Фотография, цветной снимок, чуть-чуть не в фокусе, но она узнавала широкие скулы, крепкий подбородок, которому опускавшиеся на шею пряди волос придавали некоторую женственность. Ясный, прямой и честный взгляд.

— Это я! — бормотала Нэн, поворачиваясь от одного экрана к другому, сливаясь со своим «я». — Это я! Я нашла себя! Вот же…

Откуда-то из-за кадра невидимый диктор, переносчик новостей, короткими, ритмичными строками передавал свою информацию. Нэнси попыталась сосредоточиться, вслушаться, но тут:

— Мисс?

Сперва она не поняла, с какой стороны послышался этот голос, но вскоре разглядела — приказчик, полнотелый индус в белой рубашке, под мышками — круги от пота. Узел красного галстука распущен, высвобождая воротник. Спешит к ней с того конца зала, отгораживает ее от Нэнси Кинсед на экранах, на полках.

— Мисс! — Он сердито погрозил ей пальцем. — Вы не должны входить. Вы не одеты. Вы должны уйти.

—  Полицейские, возмущенные этим злодеянием, поклялись во что бы то ни стало разыскать преступника… — донесся комментарий диктора.

Торговец уже подбегал к Нэн, выставив, словно таран, свое брюхо.

— Извините. Извините, мисс!

—  …улики, собранные к настоящему моменту…

«Я должна выяснить все до конца», — решила Нэн.

—  …пытаются решить загадку зверского убийства…

— Вон, вон, вон, вон.

—  …Нэнси Кинсед.

— Что? — изумилась Нэнси.

Приказчик уже набросился на нее. Круглое брюхо теснит ее прочь, к выходу. Палец раскачивается перед самым Носом.

— Вы не можете покупать, если вы так одеты. Вы должны уйти.

Нэнси отшатнулась от него. Глядела с отвисшей челюстью, как ее лицо, множество принадлежащих ей лиц исчезают с экранов вдоль стен и на прилавке. Вновь появилась дикторша новостей.

—  Городские новости, — произнесла она, — пожарники в Бруклине сражаются с огнем, вспыхнувшим в результате…

— Бруклин? — повторила Нэнси. — Но как же…

«Зверское убийство Нэнси Кинсед?»

— Уходите! — орал приказчик пронзительным, сохранившим акцент голосом.

«Значит, я вовсе не убийца? Я — жертва, разрази меня Господь?»

— Что случилось? — вскрикнула Нэнси.

— Я вызову полицию, — посулил индус.

Он с силой надвигался на нее, отпихивая, почти сбивая с ног, пока она не налетела на дверь. Нэнси хотела протянуть руки к этому человеку, возопив: «Бога ради! Оставьте меня в покое. Ведь я же — я мертва!»

Однако приказчик уже протянул руку поверх ее плеча. Распахнул дверь за спиной у Нэнси.

— Вон, вон, вон, — зачастил он, надавливая животом.

Пешеходы, огибавшие магазин, едва удостоили взглядом девушку, внезапно вылетевшую к ним на тротуар. Она постояла минутку посреди торопливой толпы, уставившись на входную дверь, которая тут же захлопнулась с пневматическим шипом.

«Какого дьявола? — крутилось у нее в голове. — Какого дьявола тут происходит?»

Она вновь поглядела на стеклянную дверь: внутри гудели и мерцали телевизоры, прямо перед ее носом покачивался скелет. Скелет, пораженный червями, объеденный крысами, таращится прямо на нее. Усмехается, глядит желтыми глазами, затмевая ее перепуганное, отраженное в витрине лицо.

Оливер Перкинс

Перкинс оттолкнулся от балюстрады. Проложил путь сквозь набившуюся в кафе толпу, перешагивая через сту пеньки, спустился по мраморной лестнице на площадь вокзала. Сперва он хотел сразу же пересечь площадь Поймать Тиффани. Заставить ее обернуться и крикнуть ей прямо в лицо: «Тиффани, что за херню ты затеяла?»