Час зверя

Шепот с трудом вырывался из горла Нэн:

— Все в порядке. Ты поддерживаешь меня. Ясно? Ведешь меня, вот так. — Она разжала пальцы и выпустила пучок черных волос. Обошла миссис Андерсон спереди, лавируя между ее массивной тушей и распростертым на полу телом доктора. Прижалась к животу нянечки, к ее необъятному бюсту. Схватилась свободной рукой за складки халата. Нож прижат к ребрам миссис Андерсон, скрыт ее халатом и рукой Нэнси.

— Держи меня покрепче! Ну!

Медленно, осторожно нянечка обхватила огромной десницей плечо Нэн, прижала к своей груди голову пациентки.

— Не забудь про нож! — буркнула Нэнси.

— Помню, помню, лапушка, не беспокойся!

— Хорошо. Теперь мы выйдем отсюда, пройдем через холл — и к двери. Мимо полисмена.

— Я поняла.

Миссис Андерсон тронулась с места, прижимая Нэнси к груди. Первый шаг.

— Открывай дверь!

Нэнси почувствовала, как нянечка на миг заколебалась, потом услышала движение: негритянка протянула руку, коснулась двери, дверь распахнулась. Нэнси прижималась к просторному животу миссис Андерсон, чувствуя себя в безопасности в кольце сильных коричневых рук. Они вместе вышли в холл.

— Закрой дверь!

Дверь со стуком затворилась.

— Теперь вперед, — скомандовала Нэнси.

Они направились к узкому коридору приемного покоя. Миссис Андерсон умело играла свою роль, двигаясь быстрыми, уверенными шагами. Для вящей убедительности Нэнси принялась стонать:

— О-о-о!

— Ну-ну, голубушка, — откликнулась миссис Андерсон. Она прекрасно справлялась с заданием. Похлопала Нэн по плечу. — Сейчас мы придем в лабораторию, и все будет хорошо.

Прошли по коридору в приемный покой. Цепочка безликих лиц вдоль белой стены. Нэн плотнее прижалась к груди негритянки, впитывая ее запах, густой черный запах, пот, стиральный порошок и какой-то цветочный шампунь. «Джергенс», что ли. Нэнси прикрыла глаза. Под прохладным льняным халатом колышутся, точно волны, огромные черные груди. Нэн испустила очередной стон.

— Все в порядке, лапочка, — бормотала миссис Андерсон, обволакивая ее теплым ласковым голосом, точно вода в ванне перед сном. Нэнси расслабилась, окунувшись глубже в ее мягкое тепло.

«Мне так жаль, — подумала она, — я же еще совсем девчонка, я рассердилась, сошла с ума, мне так совестно». Она сама знала, что все это глупости, но слова бились в ее мозгу: «Простите, простите, простите…»

— Какие-то неприятности? — раздался совсем близко мужской баритон. Нэнси широко распахнула глаза. Взгляд уперся в деревянную раму металлоискателя. Сзади — только снежная гора медицинского халата да расплывчатое видение корабля дураков. Полицейского она не видела, лишь ощущала его присутствие. Острие ножа впилось в подреберье миссис Андерсон.

— Все в порядке, — произнесла негритянка, легко и в тоже время повелительно. — Доктор велел отвести ее наверх, взять анализы.

Снова густой баритон полицейского:

— Проводить вас?

Нэнси застонала.

— Да-да, лапушка. — Миссис Андерсон ласково похлопала ее по плечу. — Нет, спасибо, — поблагодарила она офицера, — сами справимся.

Вот и все. Они снова двинулись с места. Вошли в деревянную раму.

Металлоискатель. Нэнси напряглась, едва касаясь материнского бюста. Металлоискатель! Обнаружит ли он нож для бумаг, его медное лезвие?

Но они уже прошли сквозь раму. Детектор даже не пискнул. Слегка повернув голову, Нэнси увидела большой белый зал. Тот самый приемный покой, в который ее привезли, втащили, визжащую, извивающуюся.

Миссис Андерсон выпустила Нэн из объятий.

— Все в порядке, — сказала она, — а теперь уходи, если хочешь.

Заминка. Нэнси помедлила, прежде чем вырваться из мускусной ложбинки между черных грудей. Выпрямилась. Глянула вперед: коридор завершался дверью со стеклянной панелью. Сквозь стекло брезжил дневной свет. Асфальтовая площадка — там полицейские поставили свой фургон. Нэнси уже ощущала прохладный, свободный, пощипывающий ноздри воздух осени.

Она благодарно обернулась к миссис Андерсон. Круглое коричневое лицо, неподвижное, величественное, точно скала.

— Иди же! — повторила нянечка.

«Мне плохо, плохо! — хотела крикнуть в ответ Нэнси. Вновь броситься в ее объятия, крепко прижаться к груди. — Миссис Андерсон, это не я. Я хорошая! Честное слово, я хорошая девочка!»

Словно прочитав ее мысли, миссис Андерсон тихонько спросила:

— Ты не хочешь вернуться? Никто не причинит тебе зла. Я просто отведу тебя обратно.

Нэнси приоткрыла рот.

— Не могу, — прошептала она. — Мне надо попасть в одно место. — Она горестно покачала головой. — Не могу, простите.

Нэн поспешно отвернулась от нянечки и не оглядываясь бросилась бежать по коридору, к двери, к свету. Руки четкими взмахами помогали движению, в правом кулаке зажат нож для бумаг. Нэнси слышала, как ее ноги шлепают по полу, все быстрее и быстрей.

«Кто же это, кто же это, кто же, — твердили шаги. — Какое чудовище способно на подобный поступок?»

— Это не я, — отвечала она на бегу. — Не я. Честное слово. Честное слово, не я.

Позади, уже где-то далеко, раздался крик миссис Андерсон. Дверь совсем близко. Свет все ярче. Видна стоянка для машин, бетонные колонны.