Чаша

Страна-самобранка, а попросту старая Русь,
Ещё не однажды на лик твой блаженный воззрюсь –
Узнать ли, понять…
Легче воду набрать в решето,
А Книгу российских времён не осилит никто.

Заветная Книга на Небе лежит, на земле,
Страниц в ней – народ о таком и не знает числе!
Узоры стихир проплетает лазорев цветок,
И райские птицы земной здесь находят шесток.

Но сбудется: Книгу отыщет добр'eц-молод'eц,
Раскроются створы жемчужные, словно ларец,
Согреется в тёплых ладонях златой переплёт –
И самый неграмотный Книгу умом обоймёт.

Однажды и Русь оповедает повесть свою,
И всякий живущий да вызнает тайну сию:
Не новое время, не общей судьбы верея,
Не даже раскаянье – Бог возвеличит царя.

И явится странник, Крещенскую ризу влача,
В глухую обитель, где русская плачет свеча,
И в этой обители, в этой российской глуши
Воссядет, как царь, по наивности русской души.

А может быть, странник в столичный направится град,
Откроется, под улюлюканье гладеньких чад,
Честн'oму народу и древний восставит престол,
И снова услышит Отечество вещий глагол?..

1996

Ожидание птицы

Крыло прозвучало, и тень промелькнула,
А птицы не видно, не видно –
Ужель ожиданье обманней посула?
А время невинно, невинно…

Но вот разомкнулись воздушные течи
Над садом старинного свитка –
И затрепетали восторги и речи,
И ойкнула в розах калитка…

Письмо никому, никуда, ниоткуда –
Ах, эти ничейные письма!
Зачем извлекла вас рука из-под спуда
Столетий, где быть бы вам присно?

Затем, что чуть живы река и дуброва
В описанных далях моленных?
Что неистреблённого Русского слова
Так мало в речах современных?

Затем ли, что старородные начала
Меж строчек отмаялись вживе:
В тишайшие письма вдруг вторглись сусала –
Разбойные, злые, чужие.

По чистописанью прошлись тарабары
И Русскую память изрыли,
И вместо зари мировые пожары
Над Русскою нивой поплыли…

За тем ли, за этим ли веком укрыться?
Согласна в темницу-светлицу,
Чтоб жизнь пережить в ожидании птицы –
Узнать бы свободную птицу!

2000

Немотствуйте, уста

Мне голос был…

А. Ахматова