Чаша Асклепия (СИ)

Наконец-то все начали расползаться по каютам, поднялся и Дэничка. Это было несколько странно, потому что навигатор каждый день засиживался допоздна, что-то проверяя и перепроверяя то в реестре станций гашения, то в навигаторских сводках, то в своих расчётах, словно пытаясь доказать всем, что не его небрежность стала причиной крушения предыдущего корабля. А еще, похоже, киборг пытался доказать что-то и самому себе.

Но сегодня он нарушил свою привычку. Потягиваясь длинным худым телом и отчаянно зевая, Дэничка направился к выходу из пультогостиной. На самом пороге вдруг обернулся, буквально на пару секунд, но Вениамин Игнатьевич успел уловить насмешливый блеск голубых глаз и заметить лёгкую ироничную полуулыбку, спрятанную в самом уголке тонких, чуть обветренных губ.

Вениамина Игнатьевича окатила ледяная волна: этот рыжий засранец обо всем знает! И наверняка понял, что Веня именно на сегодня назначил час ответственного разговора.

Но сразу следом за пониманием пришёл охотничий азарт: ну что ж, ломать интереснее того, кто сопротивляется, подчинить живое существо с характером намного забавнее, чем безвольную куклу. Тем ярче будут эмоции, тем больше наслаждение от победы, тем слаще приз.

Вениамин Игнатьевич усмехнулся. Хорошо, Дэничка, милый мальчик, хочешь поиграть? Ну что ж, поиграем!

Нахальная выходка киборга почему-то помогла взять себя в руки. Ничего страшного, можно и перенести чуть-чуть задушевную беседу, а может, это и к лучшему? У Вениамина Игнатьевича будет больше времени на более детальное продумывание плана.

Он тоже поднялся, мягко улыбнулся куда-то в пространство и проворчал себе под нос, ни к кому не обращаясь, но уверенный, что до нужных ушей его слова долетят:

— Эх, молодёжь, молодёжь… Торопыги и сорванцы. Нет бы послушать старших товарищей…

Стасик прервал свой зевок и с удивлением посмотрел на друга:

— Ты чего ворчишь, Веня?

— Да ничего, Стасик, ничего. Так, мыслишка в голове мелькнула, вот я по-стариковски вслух и разговариваю. Сам с собой, можно сказать! — Вениамин Игнатьевич смущённо хихикнул и привычным жестом потёр пухлые ладошки.

Проходя мимо двери каюты навигатора, Вениамин Игнатьевич на пару секунд замедлил шаг: появилось почти непреодолимое желание навестить рыжего хитреца, но это был бы уже перебор, пожалуй. Терпение и ещё раз терпение, он охотник, он сможет. Сейчас надо вернуться к себе и постараться уснуть — он должен быть отдохнувшим, готовым к любым неожиданностям.

Но оказалось, что решить гораздо проще, чем воплотить эти планы в жизнь.

Провозившись у себя в кровати не менее часа, Вениамин Игнатьевич вдруг понял: уснуть без седативных средств он просто не сможет. Но принимать сейчас снотворное, когда по кораблю бродит рыжий киборг, который знает… Это слишком рискованно!

Тяжело вздохнув, Вениамин Игнатьевич спустил ноги с кровати, нащупал удобные домашние шлепанцы и, накинув махровый халат на плечи, вышел из каюты. В последний момент рука почти автоматически сунула в карман портативную глушилку.

В прикроватной тумбочке остался забытый датчик регулировки выброса гормонов, который Вениамин Игнатьевич отлепил перед вечерними водными процедурами.

Пультогостиная встретила Вениамина Игнатьевича тишиной и мягким приглушённым светом, даже еле слышное урчание двигателя казалось частью тишины, практически неотъемлемой частью, придающей своеобразный уют почти казённому помещению.

Где-то в подсознании мелькнула немного досадливая мысль: а этот бородатый гном-механик и правда оказался талантливым самородком, смог привести в порядок старую побитую посудину. Да и пилот не выглядел совсем дилетантом, во всяком случае чувствовал и вёл себя за штурвалом довольно уверенно.

Да и навигатор… Не успел Вениамин Игнатьевич помянуть всуе это существо, как краем глаза засёк лёгкое, почти неуловимое движение в районе пульта управления. Он чуть напряг зрение: над спинкой навигаторского кресла чётко виделась рыжая макушка Дэнички.

Вениамин Игнатьевич замер в нерешительности: встреча с навигатором сейчас стала полной неожиданностью. Скорее всего, сказались напряжение и усталость, накопленные за последние несколько дней. Вениамин Игнатьевич почти не спал двое суток. Энергетики последнего поколения, которые он принимал для бодрости мозга и тела, практически не имели побочных эффектов, но откат после них все же был, и он так не вовремя настиг Вениамина Игнатьевича.

Доктор судорожно сглотнул почти сухим ртом и нерешительно оглянулся через плечо: может, стоит уйти незаметно? Как-то вдруг оказалось, что вот сейчас, сию секунду, он не готов к разговору с киборгом. Кураж прошёл, адреналиновые пузырьки выдохлись, как перестоявшее шампанское, во рту остался лишь горьковатый привкус страха и растерянности.

Вениамин Игнатьевич поспешно сунул руку в карман халата, сжал влажной от пота ладонью блокатор. Из головы разом вылетели все упражнения по дыхательной гимнастике. Вениамин Игнатьевич на несколько мучительно долгих мгновений почувствовал себя жалким и беспомощным.