Чаша Асклепия (СИ)

И тут кресло навигатора резко крутанулось, и на Вениамина Игнатьевича в упор уставилась пара холодных, буквально искрящихся инеем спокойствия голубых глаз.

— Не спится, Вениамин Игнатьевич? — голос парня был тих и полон ленивого превосходства. Или Вениамину Игнатьевичу это только показалось?

Во всяком случае, именно эта фраза, такая обыденная, но почему-то прозвучавшая для него неким вызовом, помогла взять себя в руки.

Вениамин Игнатьевич чуть усмехнулся и почти промурлыкал в ответ:

— И тебе, Денис? Ты всё работаешь? Переживаешь, что что-то не так?

Вдох-выдох, понизить пульс до нормы, вдох-выдох, уменьшить выброс кортизола.

— Люблю посидеть в одиночестве, посмотреть на звёзды… — голос навигатора стал чуть мечтательным, но Вениамину Игнатьевичу в этих простых словах послышалась скрытая насмешка, и не она ли плескалась и в этих слишком спокойных глазах?

Вдох-выдох, эмоции под контроль, больше сердечности в голос, сейчас не время для паранойи. Он человек — царь природы, киборг — лишь воплощение человеческой мысли, кукла, жестянка, не надо приписывать ему мысли и чувства, по умолчанию ему не свойственные. Всё гораздо проще и примитивней.

Вениамин Игнатьевич тепло улыбнулся киборгу и сделал приглашающий жест рукой:

— Денис, составь компанию старику, давай чаю выпьем.

Так. Лучше, конечно, не здесь. В кармане у Вениамина Игнатьевича только портативный блокатор, а жетоны, полицейский и фирменный, от DEX-компани, остались в каюте. Лучше заманить Дэничку туда, чтоб уж наверняка никто не помешал их беседе.

Рыжий навигатор пару секунд серьёзно и внимательно разглядывал Вениамина Игнатьевича, затем слабо улыбнулся одними губами и ровным, спокойным голосом произнёс:

— С удовольствием, Вениамин Игнатьевич, с удовольствием…

С кошачьей грацией он поднялся с навигаторского кресла, мимоходом подхватив с панели управления початую банку сгущенки, и направился в кухонный отсек, но на полпути его остановил мягкий, вкрадчивый голос.

— А может, у меня посидим? В медотсеке? У меня есть свой чай, фирменный, — Вениамин Игнатьевич чуть прищурился, и от уголков добрых внимательных глаз разбежались морщинки, придавая лицу доктора какую-то домашность и открытость. Глядя на Вениамина Игнатьевича сейчас, можно было с полной уверенностью сказать: этот человек просто не способен врать, лицемерить, предавать. Да даже безобидная человеческая зависть не свойственна этому милому доктору.

Навигатор пожал плечами и довольно равнодушно кивнул:

— У вас — значит, у вас.

Он спокойно повернулся к выходу из пультогостиной, по дороге прихватив из мойки свою кружку.

— Оставь, Денис, — Вениамин Игнатьевич кивнул на лакомство в руке парня, — у меня есть хороший шоколад. Ты же пробовал шоколад?

Две пары глаз пересеклись: в серых плескалась нескончаемая доброта, в голубых — спокойное недоумение. Парень удивленно вскинул рассечённую тонким шрамом бровь:

— А что, он у вас тоже фирменный, особенный какой-то?..

Вениамин Игнатьевич дробно рассмеялся:

— Особенный и не особенный — всякий!

Он легко коснулся плеча навигатора и сразу почувствовал, как литые мышцы под рукой на мгновение сжались, а парень чуть качнулся в сторону, стараясь незаметно уйти от прикосновения.

Да, Вениамин Игнатьевич усмехнулся про себя, а ты парнишка шуганный, не любишь, когда тебя трогают.

— Ну, ступай, — Вениамин Игнатьевич опять улыбнулся, — я к себе в каюту заскочу — чай захвачу и конфеты.

Парень опять внимательно посмотрел в глаза Вениамина Игнатьевича, коротко кивнул и выскользнул из пультогостиной.

И вот уже битый час они сидели и тупо пили чай. Дэничка с удовольствием трескал конфеты — кажется, сожрать он их мог не один килограмм, — грел руки о горячую кружку, жмурился, как большой рыжий кот, и помалкивал!

Вывести его на откровенный разговор не получалось. Вениамин Игнатьевич ещё ни разу — а опыт у него был громадный — не встречал существа, которое бы так виртуозно умудрялось не отвечать на вопросы. Вернее, навигатор и говорил, и отвечал, скупо улыбаясь и поглядывая в сторону двери, даже зевнул пару раз, но при этом не рассказал практически ничего. Ничего, что бы хоть на миллиметр приблизило Вениамина Игнатьевича к его цели.

На вопросы о прошлом рыжий рассказал, что родился на орбитальной станции, воспитание получил спартанское, учился, работал. На этом и все. Ни шагу в сторону. Ни одной возможности подловить стервеца на неточности или нестыковке.

Вениамин Игнатьевич потихоньку начал терять терпение, его реплики становились провокационней, голос резче, он уже забывал о правильном дыхании и нервничал всё сильнее.

В конце концов, примерно через полтора часа бесплодной беседы, экивоков и хождения вокруг да около, Вениамин Игнатьевич не выдержал и довольно резко спросил, глядя наглецу прямо в глаза:

— А чего же ты, Денис, после аварии «Чёрной звезды» даже не уволился по-нормальному, а по-тихому сбежал? Ты чего-то опасался? Ты был виноват в крушении? Или тебя искали?..

Тот сразу подобрался, опять напомнив хищника из семейства кошачьих, помолчал пару секунд и ответил чётко и спокойно: