Чаша без терпения

Таисия Анатольевна Лопухова на время выведена из игры. И пока она в больнице, опасаться за неё не стоит. Тем более полковник Кочубеев намекнул, что её охраной занимается выставленный возле палаты пост.

Домашний адрес Нахраповых Андриане сначала дала Ирина Лопухова, а потом и сын Касьяна Акакиевича, Максим Аверьянов, не поленился и продиктовал его ей. Сыщица сочла ненужным сообщать ему о том, что адрес мачехи у неё уже есть.

Пару минут сыщица раздумывала о том, звонить ли ей Дарье Гавриловне или нагрянуть без звонка. Пока она раздумывала, зазвонил стационарный телефон. Выждав пару гудков, Андриана подняла трубку и проговорила сонным голосом:

– Говорите.

– Ты дома? – раздался голос Артура.

– Где же я ещё могу быть, – жалобно отозвалась Андриана.

– Кто тебя знает, – произнёс Артур.

– Дома я, дома, вот только встала, сейчас позавтракаю и буду читать, – солгала она без зазрения совести. С ней это случалось не первый раз. Если Артур ловил её на вранье, то сердито выговаривал: таких, как ты, к школе на пушечный выстрел нельзя подпускать! Чему ты можешь научить детей?

– Физике и астрономии! – без запинки отвечала она.

– Астрономии! – хватался он за конец её фразы. – Вон Бруно предпочёл сгореть на костре, но не лгать!

Андриане Бруно было очень жаль. Но сама она гореть на костре была не готова. И если рассматривать вопрос по существу, то что было бы, если бы она говорила Артуру правду? Чего доброго, он запирал бы её на ключ и не разрешал бы ей в одиночку и шагу ступить. Хотя какое ему дело, чем она занимается? В сердцах она даже выговаривала ему: «Ты мне никто, и звать тебя никак!»

Но стоило ему спросить своим ледяным голосом: «Так что, мне больше не приходить к тебе?» – как она замолкала, кусая от досады губы. Нет, она не хотела, чтобы он исчезал из её жизни так же, как когда-то бесследно исчез его дед, Артур Владимирович Соколов-старший. Столько лет она гнала от себя мысли о нём, а воспоминания возвращались к ней вновь и вновь, и образ его никак не хотел тонуть в волнах её памяти. Психологи советуют не мучить себя и легко расставаться со своим прошлым. Но у неё это не получалось. Поэтому, когда на её пороге появился внук Артура-старшего – Артур-младший, она восприняла его появление как подарок судьбы. И терпела то, что внук принял наказ деда присматривать за своей первой любовью чуть ли не буквально.

Артур ещё что-то говорил ей в трубку, а она улыбалась, воспринимая только звучание его голоса и не вслушиваясь в слова. Наконец он сказал:

– У меня много работы. Я приеду завтра. А ты будь пай-девочкой! И сиди дома.

«Спасибо хоть, что не пай-бабушкой», – подумала Андриана, а вслух проговорила насмешливо:

– Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель.

Артур ещё что-то пробухтел и отключился.

– Ура! Ура! – радостно воскликнула Андриана и как девчонка-сорванец, оставшаяся без присмотра, запрыгала на одной ножке.

В прихожую вышли Фрейя и Маруся. Обе кошки сели возле двери, зевнули и посмотрели на хозяйку сначала с некоторым удивлением, а потом в их изумрудных глазах промелькнуло нечто напоминающее то ли осуждение, то ли презрение.

– Вот ханжи на мою голову свалились, – обиженно проворчала Андриана и стала натягивать на ноги осенние туфли из замши с удобным небольшим каблучком.

Фрейя издала ей вслед какой-то странный звук, лишь отдалённо напоминающий кошачье «мяу». Андриана расшифровала его как «иди, иди, скатертью дорожка». Маруся и вовсе промолчала.

Сорвав с вешалки куртку, Андриана кинулась к двери и вскоре уже закрыла её за собой.

– Только ты меня и понимаешь, мой верный Буцефал, – влетев в гараж соседа, сказала Андриана своему мотоциклу, ласково поглаживая своего железного коня.

Дарья Гавриловна Нахрапова была дома. Она открыла Андриане дверь, закутанная в тёплый махровый халат. Было видно, что гостей она не ждала. Андриана же не только не предупредила её телефонным звонком, но и домофоном не воспользовалась, пристроившись паровозиком за полным усатым дядечкой с двумя детьми. Дядечка так был увлечён общением со своими малышами, что на Андриану не обратил никакого внимания. Но в лифт за ними сыщица на всякий случай не увязалась, поднялась почти бегом по лестнице.

Дарья Гавриловна была, на взгляд Андрианы Карлсоновны, красивой женщиной. Натуральная брюнетка с пухлыми губами цвета спелой малины. Притом губы у неё, как отметила Андриана, тоже были натуральными. «Интересно, – подумала про себя сыщица, – не красит она их, что ли, как ей удалось сохранить природную окраску?» Так женщины и стояли минуты полторы, молча изучая друг друга.

Первой не выдержала Нахрапова.

– Если вы к мужу, – проговорила она, – то его нет дома.

– А где он? – машинально спросила Андриана Карлсоновна.

– На кладбище! – сердито ответила хозяйка дома.

– Извините, – пробормотала сыщица. – Но мне нужен не он.

– А кто же? – спросила женщина.

– Дарья Гавриловна Нахрапова.

– Это я, – ответила хозяйка квартиры, – а кто вы? Я вас не знаю.

Андриана развернула своё удостоверение.

– Детектив? – спросила Нахрапова, особо не вчитываясь в её документ. – Так бы сразу и сказали, проходите.